Демонизация иконы
Кто главный, самый почитаемый из ныне живущих правозащитников в мире? Уже непонятно, потому что персонажа этого собратья по разуму сейчас свергают с пьедестала и делают из былой иконы правозащитного движения настоящего демона.
Самое забавное здесь — это технология, то есть как можно из прижизненной святой сделать сначала падшего ангела, а потом и что-то похуже. Но сначала посмотрим, что произошло в далекой и мало кому интересной стране под названием Мьянма (она же Бирма). А произошло то, что женщина, о которой речь, и ее партия — Национальная лига за демократию — в очередной раз триумфально выиграла парламентские выборы. Выиграла, увеличив свое представительство.
Косырев
Ей 75 лет, фамилия — Су, полное имя — Су Чжи, к этому приставляется спереди, в виде почетного титула, имя ее отца — основателя и первого лидера современной Бирмы (переименованной позже в Мьянму). Вместе получается Аун Сан Су Чжи, в российских востоковедческих кругах иногда называемая Аунсановной.
Она — лауреат Нобелевской премии мира (1991 год), которую получила, когда сидела под домашним арестом, всего этот арест длился 15 лет. И пока сидела, Аунсановна считалась общепризнанным правозащитником № 1, глобальным символом борьбы против диктатуры — в данном случае военной, и прочего добра.
Суть дела в том, что сама она и ее страна оказались яблоком раздора между силами добра (то есть Западом) и Китаем. Смыслом всего было создать в Мьянме прозападный режим на юго-западных границах Китая, и понятно, что не было лучшего главы такого режима, чем Нобелевский лауреат Су Чжи. Против Мьянмы были введены западные санкции, и тут… туда хлынули китайские инвестиции, создавшие настоящее экономическое чудо. А Су Чжи так и оставалась под арестом.
Несколько лет соседи Мьянмы, страны АСЕАН, уговаривали упершихся бирманских военных: отдайте власть Аунсановне, все будет хорошо, мы так делаем постоянно. И это произошло. Лига начала выигрывать одни выборы за другими, Су Чжи на свободе с 2010 года, сейчас она занимает должность государственного советника страны, то есть фактически премьер-министра. Военные удерживают свои контрольные позиции, система в целом выглядит устойчивой.