Нет неизвестных солдат
Многие ли помнят: с 2014 года в стране существует День Неизвестного солдата — 3 декабря. В этот день в 1966 году в Александровском саду у Кремлевской стены был торжественно захоронен прах воина, погибшего в боях под Москвой…Миллионы павших героев похоронены в братских могилах как «неизвестные». Во время войны их семьи получали извещения, что они пропали без вести, такими и числятся 75 лет после окончания боев. Неужели за минувшие годы не найдено решение, как вернуть из безвестности реальные имена? «Огонек» выяснил: есть такое решение.
Больше года назад «Огонек» писал о пропавших без вести советских солдатах («Армия безвестных», № 36 за 2019 год). Пять с половиной миллионов лежат в могилах без имени и фамилии, без строчки на надгробной плите. «Огонек» вместе с ветеранскими организациями предлагал признать их погибшими при защите Отечества. Это было важно сделать в год юбилея Победы — выполнить долг памяти перед павшими.
Но не получилось. На обращение «Огонька» Министерство обороны ответило отпиской, под которой стояла подпись первого заместителя руководителя департамента информации и массовых коммуникаций А. Комарова: «Предложение о признании умершими военнослужащих, пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, во внесудебном порядке не может быть осуществлено без проверки обстоятельств на предмет наличия компрометирующих материалов правоохранительными органами и специальными службами Российской Федерации».
Так что же, призовем павших к ответу? Устроим им судилище? Пусть доказывают, что они не предатели…
«Война присутствует во мне»
Но оказалось, народная память не только сильна, но и милостива. И на бездушную бюрократическую формулировку знает, как ответить, никого не обижая. После той публикации в редакцию стали приходить письма людей, которые занимаются поиском пропавших родных. Одно из них — от живущего в Подмосковье военного пенсионера Михаила Сергеевича Переславцева:
«Поиски сведений о моих пропавших без вести на войне деде и его братьях побудили меня заняться архивными исследованиями. Я нашел информацию в обобщенном банке данных "Мемориал" (не путать с правозащитной организацией.— "О") о том, где они погибли. И я понял, что вместе с дедом примерно в то же время и в том же районе погибли в боях и его однополчане. Я не участвовал в военных конфликтах и войнах. Но война "присутствует во мне". Позже, собирая сведения о безвозвратных потерях в других дивизиях, полках, бригадах, я обратил внимание на следующее. Несмотря на то что в оцифрованных архивных документах Министерства обороны есть ясные и прямые указания на первичные места захоронений бойцов, фамилии многих погибших до сих пор не увековечены на мемориальных плитах и, соответственно, отсутствуют в пофамильных списках и учетных карточках расположенных поблизости воинских захоронений. По сути, солдаты остаются забытыми…»
«Огонек» связался с Михаилом Сергеевичем. Он рассказал: начиная с 2013 года искал места захоронений своих дедов. Их было три брата: Егор Андреевич (прямой дед автора письма), его младший брат Григорий Андреевич и старший Прохор Андреевич Переславцевы. Двое из них в 1941 году были призваны в действующую армию из родного села в Воронежской области. Старший, Прохор, ушел на фронт позже. Михаил Переславцев с помощью обобщенного банка данных (ОБД) «Мемориал» установил места гибели всех троих.
На места гибели Егора и Прохора поехать не смог — далеко от Подольска, да и здоровье не позволяло. Но в Тверскую область, где был убит младший, Григорий, отправился вместе с внуком. Нашли они там не могилу, а памятный знак, посвященный 250-й дивизии. С конца июля по начало октября 1941-го 922-й стрелковый полк 250-й дивизии 72 дня держал оборону под городом Белый, пока фашисты не начали операцию «Тайфун» и не вмяли наших бойцов танками в землю.
Вернувшись домой, Михаил Сергеевич снова начал искать — теперь уже погибших однополчан Григория. С помощью того же ОБД он установил имена 400 бойцов, воевавших вместе с Григорием Переславцевым и погибших в урочище Черный ручей и у села Чичаты. Все они числились… «пропавшими без вести». Михаил Сергеевич разослал составленные им списки по районным военкоматам Воронежской области, откуда они были призваны. Там эти списки перепроверили — действительно, у безвестных героев были имена. В Воронеже изготовили плиты, на которые нанесли весь список. Михаил (опять же с внуком) перевез плиты в Тверскую область. Администрация Беловского района помогла их установить у того обелиска. 22 июня 2016 года туда приехали родственники погибших, пришли местные жители, батюшка из соседней деревни отслужил панихиду, и мемориал был открыт. Так 400 павших перестали быть неизвестными.
На этом Михаил Сергеевич не становился. Он продолжил поиски и в том же районе нашел еще одну братскую могилу в деревне Заболотье. Там похоронены более тысячи солдат, и с ними командир полка Дмитрий Кузнецов, первый с начала войны Герой Советского Союза. Все они тоже числились «пропавшими без вести». Сейчас эта деревня полностью обезлюдела. Осталась лишь проселочная дорога, почти утонувшая в болоте, лесная поросль уже захватывала деревню. Только где ставить надгробный памятник? Кто это будет делать? Деревни брошены, кто туда поедет поклониться павшим?
Михаил Сергеевич и сейчас продолжает свои поиски — даже после двух инфарктов и инсульта. С помощью ОБД «Мемориал» он составил список из 395 погибших солдат и командиров 40-й отдельной стрелковой бригады, остановившей немцев 28 ноября 1941 года у села Рождествено, в 3 километрах от поселка Снегири Истринского района (об этих боях «Огонек» писал в 36-м номере прошлого года). 40-я бригада формировалась из призывников в Казахской ССР. Этот список Переславцев направил в посольство Республики Казахстан.
«Вечная память Иоанну и его сотоварищам»
Еще недавно на мемориальных плитах воинского захоронения в селе Спас-Заулок Клинского района были выбиты сто имен солдат, погибших здесь в 1941–1942 годах. А рядом в землю были воткнуты самодельные таблички с фамилиями и двумя главными датами в жизни человека — рождения и смерти. Эти таблички оставили родственники, разыскавшие могилу пропавших дедов и прадедов. Только имена родных на плитах мемориала не значились — были стерты из народной памяти. Вот люди и вернули их из небытия — как сумели.
Об этом рассказал Константин Косачев, председатель комитета Совета Федерации РФ по международным делам. Три года назад он сам начал искать своих родных, погибших на войне, но не указанных ни на каких захоронениях. И нашел.
— Сегодня можно установить почти все имена героев, захороненных в братских могилах безымянно,— говорит Константин Косачев.— Заменить слова «неизвестный солдат» на имя и фамилию — в наших силах, и сделать это — наш моральный долг перед павшими.
Так же как и Михаил Сергеевич Переславцев, он прошел все пути поиска своих близких.
— В моей семье было почти ничего неизвестно о двух братьях моей бабушки и моем дяде, погибших на войне,— рассказывает Константин Косачев.— И я уже в зрелом своем возрасте решил выяснить судьбу погибших родных.
Три года назад Константин Косачев начал поиски. Начал тоже с ОБД «Мемориал». И выяснил, что его двоюродный дед Евстафий Фавстович Санников, 1902 года рождения, погиб 9 декабря 1941 года в бою у деревни Жуково Клинского района Московской области. Это была всего лишь одна строчка в донесении о безвозвратных потерях 1253-го стрелкового полка 379-й стрелковой дивизии.
— Я решил отыскать его могилу. Поехал в деревню Жуково. Надеялся найти обелиск на братской могиле, увидеть выбитую на нем фамилию и отдать долг памяти. Приехал. Прямо у Ленинградского шоссе вижу на площади мемориал. На плитах выбиты имена тех, кто отсюда ушел воевать,— деды, отцы, сыновья. Село это было Спас-Заулок, а «мое» Жуково — сразу за ним.
Местные жители подсказали: «Тут рядом, за церковью, есть братская могила, посмотрите там». Не без труда, но нашел. Старые плиты, надписи едва читаются. Там было 100 фамилий. Но Евстафия Санникова среди них не было. И те самые самодельные таблички, воткнутые в землю…
Каменщик из мастерской в Спас-Заулке, изготовлявшей надгробия, вспомнил: «Постойте, там, в Жуково на кладбище есть еще одна братская могила. Никто не знает, кто там похоронен. Попробуйте поискать». Константин Косачев ходил между могил, протискивался по рядам. И нашел-таки вторую братскую могилу! Простая, неухоженная, без плит и фамилий, но с православным крестом и надписью: «Вечная память Иоанну и его сотоварищам». И даты «10 декабря 1941 года — 1 марта 1942 года». Скорее всего, Евстафий Санников был похоронен именно здесь.
Но это предположение. Чтобы знать точно, надо было продолжать поиски. Константин Иосифович сверял сведения о безвозвратных потерях с журналом боевых действий полка, уточнял данные о перезахоронении, которое проводилось в 1959 году… И выяснил, что в Спас-Заулке кроме обозначенных на мемориале ста были похоронены еще 256 человек, числившихся как неизвестные. Потом поисковики нашли еще троих и там подзахоронили. Получалось 359. Но в паспорте могилы, который также нашел Косачев, и без этих трех числились 360 человек. Кто они, безвестные герои?