Лесные барабанщики
…Я писал эти строки в июле, по свежим следам одной из удачных прогулок в лес. Поэтому и ракурс моего взгляда, и мотивы, которые я слышал, очень летние, и весна тогда была, хоть и позади, но ещё не за горами…
Лес, совсем недавно неистово звеневший брачными песнями, в середине лета затихает, но только кажется безжизненным. Полуденный зной наполняется гудением летающих насекомых — оводов, жуков, москитов, которые становятся основным кормом для гигантской армии подрастающего поколения птиц, расквартированной по гнёздам и дуплам. Нежные писки разной частоты и тональности выдают нетерпеливые призывы покормить. На этом этапе сменяется вокализация и у родителей — спеша с кормом к гнезду, они издают лишь опознавательные позывки типа «свой-чужой». Нынче им не до рулад и коленцев, любая заминка в выкармливании птенцов приведёт к гибели самых слабых.
Нет, лес не безмолвствует! Вот и большое семейство дятловых после выдалбливания новых дупел и устройства в них гнёзд продолжает проявлять себя ударными дробями. Тут и там слышны короткие гулкие постукивания по старой древесине и раскатистые, длинные очереди своеобразной трели, напоминающей барабанную дробь на плацу. Однако дятлы не безголосы. В брачную пору их сильные, настойчивые голоса почти однозначно определяют хозяев-вокалистов. Но и позднее «по инерции» все дятлы продолжают переговариваться в большей или меньшей степени, обозначая тем самым своё присутствие и владение гнездовой территорией.
На мой взгляд, наиболее мощным голосом обладает самый крупный наш дятел — желна, или чёрный дятел. Оперение его полностью чёрного цвета с контрастной красной шапочкой на голове.
Практически при каждом посещении леса или даже большого городского лесопарка мне слышны крики желны: хохочущие звуки при токовании, печальные «кяй-кяй» в состоянии возбуждения, ну а когда этот дятел летит, он издаёт так называемую полицейскую трель: «трютрю-трю-трю»…
Желна криклива и тем, казалось бы, может обезопасить себя, но к человеку относится с недоверием. Фотографировать её не просто. Если я пытаюсь подойти «в открытую», птица перемещается за ствол дерева, прячась от меня, но до последнего не бросает место кормёжки. Выглянет: где я, куда иду — и снова спрячется, продолжив заниматься своим делом. Следы её деятельности при поиске пищи характерны — это развороченные старые, полусгнившие пни и поваленные стволы мёртвых деревьев: там в большом количестве хоронятся личинки жуков-древоедов. Чтобы добраться до них, желны, подобно бобрам, буквально стёсывают, выбирают большую часть ствола уже мёртвого дерева, после чего достаточно сильного порыва ветра, чтобы дерево или его остатки упали на почву. Собственно, по этому лесному беспорядку наваленных деревьев, куч разбросанной щепы и разрушенных пней можно безошибочно понять, обитает здесь желна или нет.
Брачное поведение желн очень интересно, если, конечно, повезёт увидеть. Эти дятлы консервативны в выборе места гнездования: они занимают старые дупла или же долбят новое неподалёку. Приуроченностью можно воспользоваться для наблюдения за ритуалом, а он примерно такой. Одна из птиц занимает старое дупло и, высунувшись, начинает голосом звать партнёра. Если он недалеко, то быстро прилетает и принимается отвечать — барабанить по стволу дерева. Птица в дупле производит стуки и дробь такого же формата и длительности, после чего обе птицы слетаются, наступает ключевая фаза. При подлёте заинтересованного партнёра к дуплу «хозяин» (или «хозяйка») вылетает оттуда и, раскрыв хвост веером и трепеща крыльями, предлагает партнёру занять своё место. Если тому (или той) дупло не нравится, его «хозяин» («хозяйка») перелетает к другому дуплу и в той же последовательности предлагает партнёру осмотреть его. «Ярмарка дупел» проходит до той поры, пока не найдётся подходящая для пары «квартира». Если же «товар» не будет «продан», птицы начнут долбить новое дупло.
Желна, действительно, очень крупный дятел — размером с ворону! Каким же должно быть дупло, чтобы с запасом вместить взрослую особь, обогревающую нескольких вылупившихся птенцов?..
Снаружи смотришь на леток дупла и не представляешь, что гнездовая камера — огромная: шириной больше 20 см и глубиной до полуметра! Чтобы выдолбить в древесине подобные объёмы, самцу нужно упорно трудиться.
У многих наблюдателей возникает один и тот же вопрос: как дятлам (всех видов) удаётся не повредить мозг при долблении? Ведь ускорения и перегрузки в момент ударов по твёрдому дереву достигают очень больших значений. Они, кстати, на порядок больше цифр на тренировочных стендах космонавтов… Не буду здесь углубляться в нюансы, скажу только, что поглощение удара дятла основано на особенности его анатомии. Так что мозг остаётся невредимым, голова не болит (см. статью: К. Стасевич «Почему у дятла не болит голова?» — «Наука и жизнь» № 9, 2020 г. —