Космические университеты Юрия Гагарина
В марте 2024 года исполняется девяносто лет со дня рождения Юрия Алексеевича Гагарина — первого космонавта планеты. Его жизнь и достижения хорошо изучены, но многочисленные биографы представляют Гагарина публике прежде всего как народного героя, олицетворяющего извечное стремление к звёздам. Гораздо меньше внимания уделяется его научной деятельности, что объясняется секретностью, долгое время окружавшей передовые разработки в области космонавтики, к которым он был причастен. В новом веке, когда стали доступны архивные материалы, появилась возможность узнать больше о вкладе Гагарина в науку.
Способный ученик
У Юрия Гагарина, родившегося 9 марта 1934 года в селе Клушино Гжатского района Смоленской области, было мало шансов получить полноценное высшее образование. Занятия в местной школе прервала война, а после неё семейство Гагариных переехало в разрушенный Гжатск, где школьников часто вместо уроков привлекали к уборке урожая, разбору завалов, строительству и озеленению улиц.
Мальчик, разумеется, как и остальные дети, помогал родителям по хозяйству, но при этом увлекался фотографированием и художественной самодеятельностью, очень много читал. Память у него была цепкой, поэтому он легко, быстро и надёжно усваивал любой материал.
Особенно ему нравились занятия в авиамодельном кружке, о чём он написал в автобиографической книге «Дорога в космос» (1961): «Мы сделали летающую модель самолёта, раздобыли бензиновый моторчик, установили его на фюзеляж, сделанный из камыша, казеиновым клеем прикрепили крылья. То-то радости было, когда эта модель взмыла в воздух и, набирая высоту, полетела, проворная, как стрекоза!»
Кружком руководил учитель физики Лев Михайлович Беспалов, служивший во время войны штурманом бомбардировщика «Ту-2». Считается, что именно он первым рассказал Гагарину о калужском теоретике космонавтики Константине Эдуардовиче Циолковском и дал почитать его книгу. История эта не выглядит достоверной, потому что издававшиеся в то время научные труды Циолковского не были рассчитаны на подростков, а его фантастиче-ские повести выходили до войны и стали библиографической редкостью. Тем не менее Гагарин мог узнать о Циолковском из небольшой книжки, которой наверняка пользовался Беспалов, — из руководства М. И. Панкова «Работа авиамодельного кружка» (1947). В ней, правда, рассказывалось не о космических полётах, а о проекте цельнометаллического дирижабля, на реализацию которого Циолковский безуспешно потратил много сил в конце своей жизни.
Гагарин получал пятёрки не только по математике и физике, но и по другим предметам. Останься он в Гжатске, то, возможно, занимался бы радиоэлектроникой, работал бы на оборонную промышленность и стал бы уважаемым профессором, доктором технических наук, как его друг-одноклассник Лев Николаевич Толкалин. Но семья Гагариных бедствовала, денег на продолжение образования не хватало (обучение в старших классах в то время было платным), и летом 1949 года Юрий решил поступить в Люберецкое ремесленное училище № 10 при Государственном заводе сельхозмашин имени А. В. Ухтомского на специальность литейщика-формовщика, начав самостоятельную жизнь.
После окончания училища для повышения квалификации Гагарин отправился в Саратовский индустриальный техникум Главного управления трудовых резервов, где проучился до июня 1955 года. На новом месте будущий космонавт принял участие в работе физико-технического кружка, который вёл требовательный преподаватель Николай Иванович Москвин.
Сохранилось множество свидетельств, насколько глубоко и серьёзно юноша осваивал прикладные науки. Виктор Порохня, обучавшийся в техникуме, вспоминал: «По многим вопросам в кружке зачастую вспыхивали споры, зачинщиком которых бывал Юра. Иногда он, чтобы доказать свою правоту, переворачивал сотни страниц научных книг, ставил опыты в пределах возможностей нашего кабинета физики. Конечно, чаще всего правым оказывался Николай Иванович, но ему нравились любознательность, целеустремлённость и упорство Гагарина, поэтому он именно Юрия рекомендовал избрать старостой нашего кружка. Вскоре в актовом зале состоялся вечер физики. Собрались здесь не только учащиеся техникума, но и студенты физико-математического факультета педагогического института. Перед этой аудиторией Юрий сделал доклад о К. Э. Циолковском и его учении о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях».
Вряд ли в тот период Гагарин всерьёз задумывался о космонавтике, — скорее всего, его доклад был приурочен к 95-летию калужского теоретика, который отмечали в сентябре 1952 года. Но интерес молодого человека к необычной тематике показывает, что Юрий стремился получить более глубокое образование, чем давал техникум. Вполне вероятно, именно в Саратове он задумался о необходимости учиться дальше — на инженера или даже научного работника.
Судьба распорядилась иначе: в сентябре 1954 года Гагарин узнал, что можно подать заявку на отделение пилотов Саратовского аэроклуба ДОСААФ. Этот шаг навсегда связал его жизнь с авиацией. Впрочем, сменив профессию, Юрий не изменил своим привычкам. Его однокурсники по аэроклубу и 1-му Чкаловскому военному авиационному училищу лётчиков (ЧВАУЛ) имени К. Е. Ворошилова в Чкалове (ныне Оренбург), куда Гагарина направили в октябре 1955 года, отмечали его желание узнать как можно больше.
Рвение молодого человека отметил Иван Михеевич Полшков, командир полка боевого применения авиации: «Юрий Алексеевич действительно был увлечён авиацией. Кроме учебников по проходимому материалу, он постоянно изучал вырезки из газет, журналов, статей, освещающих теорию полёта и практическую аэродинамику...». От Гагарина никто не требовал загружать себя дополнительной работой, тем более что в училище он проходил ускоренный курс подготовки и лишнего времени у курсанта не было. Однако Юрий продолжал «грызть» гранит науки. Судя по воспоминаниям друзей, он собирался стать лётчиком-испытателем.
Осенью 1957 года Юрий закончил ЧВАУЛ по первому разряду, получил звание лейтенанта, диплом с отличием, квалификацию пилота-техника и направление в войсковую часть 769-го истребительного авиационного полка, дислоцировавшегося поблизости от посёлка Луостари-Новое Мурманской области. Там, летом 1959 года, его и нашли военные медики, которые проводили отбор в формирующийся отряд космонавтов. И, конечно, Гагарин, искавший новые пути для саморазвития, согласился на их предложение полетать на «ракетной технике». Такое впечатление, что он всю жизнь готовился к получению приглашения в космос и без раздумий откликнулся на него.
Конструктор космического корабля
В отряд Центра подготовки космонавтов Военно-воздушных сил (ЦПК ВВС) отобрали двадцать лётчиков, но только двое из них оказались с высшим образованием: Павел Иванович Беляев и Владимир Михайлович Комаров. При этом все они имели самое общее представление о современном состоянии ракетно-космической отрасли, ведь технические подробности ракет-носителей и космических кораблей были в то время засекречены.
В марте 1960 года слушатели отряда начали собираться в Москве, и вскоре сотрудники Особого конструкторского бюро № 1 (ОКБ-1), которым руководил Сергей Павлович Королёв, стали читать им лекции по теории космического полёта и конструкции корабля «Восток». Всё тогда было внове, всё делалось впервые, поэтому лётчикам пришлось выступать в роли испытателей перспективной техники, невзирая на отсутствие соответствующих навыков. Когда в ноябре наступил этап тренировок на макетах корабля, слушатели, работая с ними, давали рекомендации по улучшению эргономики кабины пилота, в которой им предстояло отправиться на орбиту. В частности, они попросили поменять спинку кресла, поскольку она показалась слишком жёсткой; добавить съёмные светофильтры на иллюминаторы, чтобы солнечные лучи не слепили при вращении корабля в пространстве; окрасить приборную доску в серый цвет для контраста с приборами; ввести ручное управление в систему терморегулирования и так далее.
В марте 1961 года «Восток» был уже в целом подготовлен к полётам в пилотируемом варианте. Прибывшие на космодром пилоты — будущие космонавты — Юрий Гагарин и Герман Титов забирались в кабину корабля, который должен был вскоре отправиться в полёт, и высказывали свои замечания. Они рекомендовали установить дополнительные поручни для облегчения изменения положения тела в кресле и разместить часы на видном месте. По сути — рационализаторские предложения, позволявшие конструкторам усовершенствовать кабину.
Как известно, 12 апреля 1961 года на орбиту отправился Гагарин, а 6 августа — Титов. Дальнейшие планы предусматривали наращивание числа запусков и времени пребывания в космосе. Поэтому остро встал вопрос о получении космонавтами высшего образования. Самым подходящим местом для этого оказалась Военно-воздушная инженерная академия (ВВИА) имени профессора Н. Е. Жуковского, которую закончил Владимир Комаров.
В разработке учебного плана самое активное участие принимал Сергей Королёв. В записках современников сохранилось его высказывание, обращённое к преподавателям ВВИА: «Покажите им, как тяжело быть в нашей „шкуре”. Это очень важно. „Шкуру” космонавта они почувствовали, а „шкуру” главного конструктора нет. А им надо хорошо понимать трудности конструктора. Проблема-то одна, её не разорвёшь на части...»
Обучение в академии, формально начавшееся 1 сентября 1961 года, давалось космонавтам нелегко, ведь в то же самое время нужно было посещать тренировки, летать для сохранения навыков пилота, заниматься общественно-политической работой. Поэтому оно быстро приобрело очно-заочную форму и продолжалось больше шести лет.
Поскольку космонавты поступали без экзаменов, имея за плечами лишь среднее образование разного качества, то на начальных занятиях выявились серьёзные пробелы. Все, включая Гагарина, нахватали двоек. В какой-то момент ситуация стала настолько критической, что первый космонавт по поручению друзей обратился к главнокомандующему ВВС с просьбой перевести всех в Военно-воздушную академию в Монино, выпускником которой был Павел Беляев. В ней готовили командные кадры для авиации, занимались развитием оперативного искусства и тактики воздушных операций, поэтому считалось, что лётчикам там учиться намного легче. Маршал Константин Андреевич Вершинин выслушал Гагарина и ответил: «В ближайшее время у меня не будет флотилий космических кораблей, которыми вы смогли бы командовать, поэтому учитесь в „Жуковке”!»