Русско-американские отношения в XIX веке. Часть 1
Первые десятилетия существования США отношения молодого государства с Российской империей, в этом формате государства тоже довольно молодого, складывались вполне мирно и благоприятно, хотя в начале Войны за независимость участие в ней России на стороне Англии теоретически рассматривалось. Сиюминутный политический расклад вроде бы способствовал. Поддержавшая заокеанский мятеж Франция числилась тогда в главных соперниках России, и, соответственно, с Англией наметился шаткий союз. Впрочем, очень шаткий. Как известно, у Англии нет постоянных союзников, а есть лишь постоянные интересы, а у России только два союзника – ее армия и флот. Правда, это было сформулировано несколько позже.
Когда 1 сентября 1775 г. английский король Георг III обратился к русской императрице Екатерине II с просьбой оказать сестринскую помощь в борьбе против мятежников, в Петербурге к этому отнеслись осторожно. Британский посланник добивался отправки в Северную Америку 20-тысячного русского корпуса, в Петербурге размышляли, взвешивали выгоды и в конце концов ответили вежливым, но твердым отказом.
Весной 1779 г. генерал Вашингтон писал генералу Лафайету: «Мы немало обрадованы узнать из достоверного источника, что просьбы и предложения Великобритании русской императрице отвергнуты с презрением». Правда, Россия с готовностью предложила поставлять англичанам стратегически важные товары, ранее в значительном количестве и по дешевым ценам ввозимые в метрополию из североамериканских колоний. Но известны также жалобы британских агентов в Санкт-Петербурге на то, что суда под голландским флагом грузились в русской столице пенькой, корабельными мачтами и железом, а в открытом море меняли свой флаг на американский.
А 9 марта 1780 года Россией была провозглашена декларация о вооруженном нейтралитете, вошедшая в историю дипломатии как важный этап в развитии международного морского права. Документ, посланный от имени императрицы Екатерины II ко двору воюющих держав – Великобритании, Франции и Испании, включал следующие пункты:
1) нейтральные корабли могут свободно плавать у берегов воюющих держав;
2) неприятельская собственность под нейтральным флагом (за исключением «заповедных товаров») неприкосновенна;
3) предметами военной контрабанды признаются только оружие и различное военное снаряжение;
4) блокированным считается лишь порт, вход в который практически затруднен в связи с действиями военно-морских сил воюющих держав.
На основе декларации о вооруженном нейтралитете Россия летом того же года заключила конвенции с Данией и Швецией. При этом договаривающиеся стороны объявили о закрытии Балтийского моря для военных судов воюющих держав и о взаимном обязательстве защищать провозглашенные принципы. 4 января 1781 г. к вооруженному нейтралитету присоединились Нидерланды, 8 мая 1781 г. – Пруссия, 9 октября 1781 г. – Австрия, 13 июля 1782 г. – Португалия и 10 февраля 1783 г. – Королевство Обеих Сицилий.
Формально Россия действительно оставалась строго нейтральной. Более того, непосредственным поводом для обнародования декларации стало нападение испанских (союзных американцам) каперов на русские и голландские суда. Однако, по сути, предложенный Россией оборонительный союз нейтральных стран ударил прежде всего по англичанам, так как именно они имели наиболее мощный флот и получали наибольшие выгоды от каперства.
Однако открытым союзником Соединенных Штатов в этой войне Российская империя так и не стала. Присланный в Санкт-Петербург в 1781 году для налаживания прямых дипломатических отношений представитель Конгресса Френсис Дейна не был принят при дворе, хотя отказ был достаточно мягким.
Уже после завершения войны некто Карл Снелл, ректор гимназии при Домском соборе в Риге, издал труд, озаглавленный «О торговых или купеческих выгодах, происходящих от независимости Соединенных Штатов Северной Америки для Российского государства». В нем говорилось: «Когда видишь, какое изобилие мачтового и строительного леса, пеньки, льна, вара, дегтя и железа имеют американцы, легко прийти к заключению, что продажей этих товаров, на которые Российское государство до сих пор обладало монополией, они нанесут большой ущерб русской торговле». Сам Снелл приходил, однако, к другому заключению. Он считал, что эти товары еще долго будут нужны самим американцам, чья страна после получения независимости начнет развиваться форсированными темпами. К тому же многие из перечисленных американских товаров дороже и хуже аналогичных русских, так что можно рассчитывать на расширение русского экспорта. Это звучало довольно убедительно. Было известно, что прежде, несмотря на наличие собственных месторождений, в североамериканские колонии ввозилось много русского черного металла. Этот товар, в производстве которого Российская империя второй половины XVIII в. была «впереди планеты всей», попадал в Западное полушарие транзитом через Англию.