«Лучшие пропускают искусство через сердце, через эмоции»
Владимир Овчаренко, один из самых влиятельных коллекционеров и галеристов постсоветской эпохи, рассказал главному редактору «Правил жизни» Трифону Бебутову, как спасти культуру и почему кроме коммерческой и художественной ценности на современном арт-рынке важна любовь.
Трифон Бебутов: Когда вы впервые заинтересовались коллекционированием?
Владимир Овчаренко: Моя первая встреча с искусством, сразу с современным, произошла в 1989 году. Время было бурное, бизнес-идеи рождались и умирали. Один из моих приятелей по Московскому финансовому институту предложил заняться экспортом картин: покупаешь в Москве за рубли – продаешь на Западе за доллары. Волшебная комбинация!
Но в 1990-м грянул международный кризис на рынке искусства, перестройка перестала быть идейно интересной, цены на художников из СССР резко упали, и они потянулись на родину. Это привело к оживлению и строительству арт-рынка дома. Новые галереи и ярмарки появлялись как грибы. В сентябре 1990 года открыл собственную галерею и я. Продажи искусства в 1990-е не сравнить с сегодняшними цифрами, но мне удалось собрать прекрасную коллекцию, в ней есть действительно уникальные работы.
Трифон: Но вы ведь не только как бизнес это воспринимали?
Владимир: Мне повезло. Первая серьезная встреча с миром искусства – и сразу волшебная.
В Москву из Киева приехал с рулоном живописных работ Олег Голосий. Меня он и его картины очаровали, сразу захотелось чем-то помочь, как-то быть с этим связанным. Так искусство вошло в мою жизнь. Похоже, что навсегда. Это уникальный мир, совершенно противоположный обычному порядку вещей. Посвящение в него дает возможность прожить вторую жизнь, полную уникальных идей и персонажей.
Трифон: А как вы отбирали художников, когда только начинали?
Владимир: С первой выставки в галерее мне было интересно работать в тандеме с художниками-кураторами. В 1990-е много ярких проектов в галерее курировал Олег Кулик, он называл себя экспозиционером. Он предлагал идеи, мы их обсуждали и реализовывали. В нулевые в галерее и в моей жизни творческим мотором стал Сергей Братков. Он уникален и очень талантлив как художник. Но не только. Прекрасный педагог и куратор, он помог не только мне, но и многим авторам найти свой авангардный путь в искусстве. Не зря его многие называют Братом. Мне же в паре с ним удалось открыть много нового в искусстве, остаться в него полностью погруженным.
Что касается коллекционирования, я должен поверить в талант художника и уникальность его работ, установить эмоциональную связь, выбрать в россыпи настоящий шедевр. Иногда это может мешать бизнесу.
Трифон: Мешать – в том смысле, что прекрасное искусство жалко потом продавать?
Владимир: Не только. Иногда ты влюбляешься в то, что еще не принимается другими коллекционерами. А задача галериста – помочь художнику в создании его фан-клуба. Темп восприятия у всех разный, иногда приходится долго ждать, пока другие «подтянутся». Конфликта интересов у нас с коллекционерами нет – готовы продать любую работу, но не всегда наши денежные оценки будут совпадать. У шедевров оценка – не только строка в справочнике. Некоторые из них бесценны. Но у нас такого нет, все оценено и доступно. Влюбляйся и владей!
Трифон: Справедливо.
Владимир: Часто коллекционеру сложно расставаться с собранным. Ты эмоционально в плену искусства, хочешь прожить с какой-то из работ подольше, а может, и всю жизнь. Но всему есть цена. Мне интересно не обязательно ежедневное общение с картиной на стене; само осознание, что ты прикоснулся к уникальному историческому, стал соучастником гениального культурного явления, дает счастье и энергию. Ты чем-то помог: хранил, выставлял, купил, пусть даже продал, кого-то с ним познакомил.
Трифон: Такое часто вообще бывает в этом бизнесе?
Владимир: Коллекционеры – люди уникальные, у всех свои идеи и пути. Есть просто инвестирующие в чистом виде. Но таких меньшинство.
Лучшие пропускают искусство через свое сердце, через эмоции. Для них главный вопрос при покупке произведения – мое или нет, смогу долго жить с ним? Иногда это любовь с первого взгляда, иногда – долгое притирание. Но у этого процесса есть и динамика. Эмоциональная связь со временем может возрастать или уменьшаться. Может и совсем исчезнуть, работа превращается в пустое место, как карета из сказки про Золушку – в тыковку, тогда коллекционер легко, с чистым сердцем расстается с произведением, часто даже сильно не торгуясь. Стало неинтересно, пустое место, уже не греет.