Мигранты развиваются вместе с российской экономикой
На фоне большого притока неквалифицированных мигрантов в строительный бизнес, логистику и ЖКХ заметным образом растет и численность квалифицированного персонала из стран ближнего зарубежья. И это уже не дешевая рабочая сила, на которой можно сэкономить
«Мы просто встанем, перестанем работать. И это не фигура речи: приезжие ребята у нас составляют порядка 40 процентов персонала», — говорит Станислав Ивашкевич, инвестиционный директор гостиничного направления группы «Сафмар» (включает в себя восемь ведущих отелей Москвы).
От притока зарубежной рабочей силы критическим образом зависит не только гостиничная отрасль. Не менее важны мигранты для строительной индустрии, легпрома, сельского хозяйства, сервиса в целом. Производственные и сервисные компании, которые готовы привлекать персонал из ближнего зарубежья, оценивают присутствие мигрантов на своих предприятиях в 10–40% от общей численности персонала. А в таких областях, как строительство, ЖКХ или интернетторговля, число мигрантов может быть и в два раза больше.
Впрочем, не все компании готовы привлекать иностранный персонал. Как правило, тому есть две причины: идейная позиция — обеспечивать рабочими местами только россиян и нежелание брать на себя сложности с оформлением, завозом иностранных работников и дальнейшей ответственностью за них.
Однако дефицит рабочей силы в стране очень высок: российские компании считают эту проблему сейчас самой главной, а по мнению экспертов, пик проблем с персоналом у нас будет к 2030 году. Многие предприятия и компании, особенно в строительстве, сельском хозяйстве, поточном производстве и сервисных отраслях, пока обойтись без труда мигрантов не могут.
О зависимости российской экономики от иностранной рабочей силы, о преимуществах и недостатках работы с мигрантами «Монокль» поговорил с представителями российского бизнеса.
Дело не в деньгах, а в наличии людей
В целом на рынке труда мигрантов складывается весьма пестрая картина, но есть и очевидные тренды. Сегодня понятия «неквалифицированный труд» и «мигрант» уже далеко не всегда одно и то же. В целом отрасли, которые привлекают мигрантов, делятся на две части. Строительство, ЖКХ, курьеры, розничная и интернет-торговля — здесь сохраняется значительная доля неквалифицированного труда. А есть сферы, где уровень квалификации приезжающих работников за последние годы сильно вырос. Прежде всего это сервис, легпром, медицина, гостиничный бизнес.
Горничная в отеле, повар на ресторанной кухне, швея — сегодня это квалифицированный труд, к кандидатам на эти должности предъявляются определенные требования. И зачастую мигранты отвечают этим требованиям лучше, чем российские претенденты. За годы работы на российском рынке трудовые мигранты из ближнего зарубежья обучились, многие получили профессию, повысили свою квалификацию, и, как результат, выросла стоимость их труда. Квалифицированный мигрант сегодня — это не дешевая рабочая сила. И поэтому их наем, как правило, не имеет ничего общего с оптимизацией затрат компаний, с экономией на оплате труда.
При поиске персонала компании исходят из своего штатного расписания и уровня зарплат, который распространяется на всех соискателей: зарплата для всех одинаковая, отбор идет на уровне квалификации претендентов. «У ресторанов нет задачи нанять мигранта или нашего, есть задача нанять повара, бармена, официанта. Главное, чтобы люди умели работать, и не важно, кто он — белорус, русский или киргиз, — говорит Сергей Миронов, ресторатор, создатель ресторана “Мясо & Рыба”, общественный уполномоченный в сфере ресторанного бизнеса. — Средняя зарплата в ресторане — порядка 70 тысяч рублей в месяц, включая весь персонал, от директора до уборщиц. О какой экономии вы говорите? У официантов зарплата меньше, у поваров — больше. Причем официанты русские в основном, а повара могут быть мигранты. То есть мигранты получают больше, чем наши».
«Мы приглашаем всех желающих без всяких требований к национальности. У нас понятия “мигрант” или “немигрант” в настройках процессов отсутствуют. Зарплаты, требования одинаковые», — говорит и Андрей Бережной, генеральный директор обувной компании «Ральф Рингер».
Другое дело, что вероятность попасть на должность горничной, повара в ресторане, рабочего в теплице или каменщика на стройке, где работа требует бóльших трудозатрат, прежде всего физических, у мигрантов выше, чем у россиян. «У нас нулевая безработица в России, россияне могут выбирать более престижную и менее трудозатратную работу. К тому же при таком уровне безработицы ты точно выбираешь работу по специальности, а не куда приткнуться», — говорит Сергей Миронов.
Нежелание россиян работать на тяжелых работах при наличии выбора — один из главных факторов, на которые указывают компании-наниматели. «Российские рабочие не хотят идти на стройку, считая этот труд тяжелым и неквалифицированным: на открытом воздухе, вне зависимости от погоды — на холоде, жаре и сильном ветре. Даже несмотря на то, что сегодня застройщики предлагают вполне конкурентные зарплаты, желающих немного. Допустим, бригады каменщиков готовы работать, но если они выберут работу “на себя” то будут зарабатывать больше, чем у застройщика. Если говорить о наших стройплощадках, то соотношение российских рабочих и приезжих примерно 30/70», — говорит Вячеслав Мизгулин, директор по организационному развитию и персоналу девелоперской компании «Брусника».
Преимущество мигрантов из Средней Азии — высокая работоспособность. «То, как работает, скажем, горничная-киргизка и наша горничная, — это огромная, принципиальная для бизнеса разница. Горничная-мигрантка может в день спокойно убирать 15 номеров, при этом уборка высокого качества, она уходит счастливая и довольная домой, на следующий день опять приходит на работу. Российская девушка уберет максимум 10 номеров, к вечеру она, что называется, полутруп, и на следующий день она уже просто не выходит на работу. И это все не единичные случаи, а постоянная ситуация. Может быть, дело в физиологии среднеазиатских сотрудников — они привыкли работать с большей интенсивностью», — говорит Станислав Ивашкевич.
Помимо интенсивности труда приезжие сотрудники сильно мотивированы на зарабатывание денег, поэтому готовы перерабатывать, и это очень привлекает российских работодателей. «Мигранты настроены на вахту, поэтому они охотно перерабатывают и на круг при сдельной оплате зарабатывают больше, чем российские сотрудники, порой раза в два. Наша задача — организовать им фронт работ. А у россиян потребность в деньгах меньше, они живут дома, у них есть еще интересы помимо заработка», — комментирует Андрей Бережной.
Комплексное привлечение мигрантов на предприятия всегда требует от компаний дополнительных инвестиций. Они платят аутсорсинговым фирмам, специализирующимся на привлечении персонала из стран СНГ на российский рынок. Существенные инвестиции при найме персонала, не только мигрантов, но и россиян, идут на обучение и обустройство быта работников. «Мы стараемся создать максимально комфортные условия для работы и жизни для всех своих сотрудников. Мы предоставляем квартиры, создали подразделение внутри компании, которое будет заниматься адаптацией людей. Выдаем талоны на свою продукцию, кормим своих людей и создаем такие условия, чтобы при прочих равных они выбирали нас. Иностранным сотрудникам еще дополнительно оказывается помощь при оформлении документов, предоставляется место для проживания — общежитие — и регистрация», — говорит Кристина Романовская, глава агрохолдинга «Лазаревское».
О предоставлении общежития сотрудникам, в том числе семейным, на фабрике в Зарайске и о других инвестициях в персонал говорит и Андрей Бережной: «Мы покупаем мигрантам билеты на самолет, мы их встречаем, ведем в ФМС, предоставляем адрес регистрации и адрес места жительства. Покупаем им патент, потом за все это мы из зарплаты потихоньку удерживаем, но это инвестиции».
Если в пандемию границы были закрыты и рабочие в основном завозились централизованно, то сейчас вариантов их привлечения и свободы с перемещением у мигрантов стало существенно больше. «Мы не завозим рабочих централизованно. Это практиковалось только в период пандемии, когда границы были закрыты. Приехать самостоятельно они не могли.
Сейчас работает сарафанное радио: один устроился в компанию, рассказал своим соотечественникам. Есть устоявшиеся бригады, которые приезжают не поодиночке, а вместе. Разрешительные документы они оформляют самостоятельно, так как это их обязанность, но если что-то не получается, мы им помогаем: делаем временную регистрацию, контролируем уплату ежемесячных авансовых платежей за патенты, продление регистрации. Мы также предоставляем им место для проживания», — говорит Вячеслав Мизгулин («Брусника»).
Главный риск для компаний, привлекающих иностранный персонал, в том, что такой сотрудник может в любое время уехать, что он временщик, не нацелен на долгосрочную работу. «Для большинства приезжих не важно официальное трудоустройство, более важный фактор — сумма, которую они получают на руки. Частый случай: человек приезжает, мы его оформляем, через две недели или месяц его зовут на короткий, но прибыльный проект, он уходит. Когда работа заканчивается, он возвращается, добавляя бумажной работы кадрам и миграционному учету. Учитывая дефицит кадров, не взять его мы не можем», — описывают ситуацию в компании «Брусника».
В иных случаях такой сотрудник может использовать производственную компанию-работодателя как плацдарм для того, чтобы закрепиться в стране и найти другую, более привлекательную работу. Например, приехать из Таджикистана и сразу начать работать таксистом в Москве невозможно. Нужно время, чтобы закрепиться, освоиться. Поэтому нередки случаи, когда мигранты сначала выходят на работу, а потом прерывают контракт. И это может оказывать влияние на бизнес компаний.
«На должность официантов рестораторы стараются мигрантов не брать. Не потому, что кто-то плохо к кому-то относится. Но обучать официанта нужно от двух месяцев, мигранта еще дольше учить. Официант первые полгода ресторану приносит убыток своим неумением продавать блюда, средний чек у них низкий. Только через полгода он начинает нормально работать, — говорит Сергей Миронов. — А если он не местный, он взял и уехал, и все, ты потерял на нем огромные деньги».