«Каждый новый кризис давал нам большой пик по выручке»
Мебельная компания «Ресторация» оказалась готова к неожиданно начавшемуся гостиничному буму и резкому росту спроса на оснащение отелей. Свои конкурентные преимущества компания видит в качественном оснащении производства, его широкой диверсификации и быстром выполнении заказов
Основатель ГК «Ресторация» и глава компании PM-Hotel Семен Печников на протяжении последних десяти лет методично складывал свой производственный пазл: от скромного производства стульев и барных стоек до кластера специализированных мебельных производств. Сегодня ГК «Ресторация» — одна из ведущих в стране мебельных компаний, занимающихся оснащением ресторанов и отелей, с самым крупным мебельным производством.
Спрос на российскую мебель начал резко расти после девальвации рубля 2014 года, когда импортная мебель резко выросла в цене. Дальше процесс шел по нарастающей. И сегодня, когда экономика импорта стала и вовсе запретительной, а российские производители нарастили производственные мощности и компетенции, мебельный рынок практически полностью перешел к ним. Особенно если говорить о контрактной мебели — произведенной для корпоративных заказчиков по индивидуальным проектам.
Гостиничный рынок становится для наших мебельных и интерьерных компаний одним из ключевых в плане генерации заказов. В эту отрасль пошли инвестиции, государство готовит концепцию развития туристической индустрии, разработана программа льготного кредитования инвесторов, в ближайшее время начнется реализация ряда крупных инфраструктурных проектов. Семен Печников в интервью «Моноклю» говорит о небывалой ситуации, когда спрос на его услуги значительно превышает возможности производства. Судя по его словам, мебельная и интерьерная индустрия в целом, вслед за гостиничной, в ближайшее время может ожидать притока новых инвестиций.
— В России сейчас гостиничный бум: огромный приток инвесторов, много отелей открывается, много проектов, в том числе по созданию больших туристических кластеров. Ощущаете ли вы оживление спроса со стороны отельеров?
— Да, рынок очень активный. Идет господдержка, льготные кредиты для инвесторов. Отели растут как грибы. Мне уже не всегда удается принять все заказы. Наше производство перегружено: гостиничные проекты берем на ноябрь-декабрь. По ресторанам выполнение заказа занимает полтора-два месяца, хотя при нормальной загрузке мы справляемся за десять дней.
— Насколько велико ваше производство?
— У нас самое крупное в России производство контрактной мебели для отелей и ресторанов, порядка 30 тысяч квадратных метров. И это не просто цеха, где производится мягкая, корпусная, металлическая мебель, а отдельные автоматизированные производства, по 6000 квадратных метров каждое.
— Сколько и каких проектов вы реализовали? Где потребитель может увидеть вашу мебель?
— От пятизвездника Diamond Apartments в Москве-Сити до проектов «Дом.РФ» в Москве. У нас есть проекты на Камчатке, в Южном федеральном округе, на Урале, в Сибири. От частных до сетевых, включая отели и апарты для Accor, IHG, Azimut, LeePrime, RBI. Буквально пара последних — реновация одного из корпусов «Mercury Арбат» и спа-зона для пятизвездника в Краснодаре.
— Почему такой ажиотаж? Импорт стал дорогой и долгий, заказчики начали искать поставщиков внутри страны?
— Именно так. Но начался этот процесс не сегодня, а в 2014-м, когда был очередной кризис, евро вырос в два раза, и импортная мебель подорожала. Многие импортеры мебели тогда открыли собственное производство в России.
— И для вас кризис 2014 года тоже стал отправной точкой?
— Все наше развитие строилось на попытках выйти из очередного кризиса. И каждый новый кризис давал нам большой пик по выручке. Допустим, сначала мы делали просто стулья, потом кризис — и мы начинаем производить мягкие стулья. Очередной кризис — и мы уже работаем с диванами. От диванов перешли к комплексному оснащению, затем стали экспортировать тепловое, холодильное оборудование — для кухни кафе и ресторанов. Начали делать уличную мебель, заниматься отделкой. Решили развивать гостиничное направление — общественные зоны: ресепшен, лобби. В очередной кризис добавили производство номерного фонда — в небольшом количестве, буквально с мини-отелей стартовали. В следующий кризис я закупил оборудование для производства мебели, новые технологии и уже с головой окунулся в производство и в гостиничное направление. В общем, наступает кризис, и я расширяюсь.
— А планово нельзя было всем заниматься? Почему в кризис?
— Потому что в кризис на рынке появляется хороший персонал, дорогой. Да, расходы увеличиваются, но это того стоит. При нормальном, плановом развитии сложно найти стоящих сотрудников.
Кризис как двигатель развития
— Динамичная получается у вас история развития…
— Да простая история, так-то. В духе развития российского предпринимательства. Компания «Ресторация» была образована мною в 2003 году, после того как я расстался со своим партнером. У нас была достаточно крупная фирма «Сервис Бар», или СБ — это аббревиатура от наших имен: Семен-Борис. Мы первыми в России в 1987 году стали оснащать рестораны. К 2000 году стали достаточно крупным бизнесом, практически не имеющим конкурентов. По 100–150 заведений в месяц отрабатывали. Спустя десять лет мы с партнером решили расстаться. Со мной ушли несколько человек, была небольшая производственная база — примитивное оборудование для мягкой и корпусной мебели, изделий из металла, и мы решили развивать уже новую компанию «Ресторация». В целом я в этом бизнесе нахожусь уже тридцать пять лет.
— Можно сказать, призвание. Это как-то связано с вашим образованием?
— У меня неполное высшее. Я пытался окончить строительный институт, но так и не доучился. Думал, ради чего терять пять лет жизни, чтобы потом кому-то подчиняться за 120 рублей в месяц? Честно скажу, никогда не любил над собой руководителей, тем более что чаще всего это были не те люди, которым я был бы готов подчиняться. Когда в 1987 году появилась возможность для частного бизнеса, я сразу ушел в самостоятельное плавание.
— Что-то продавали на первых порах?
— В стране был дефицит всего. Я начал делать кухонные уголки, если помните, такие мягкие диванчики угловые были. У меня были знакомые на «Мосфильме», которые занимались декорациями, и они разработали технологию изготовления уголков по моему заказу. Я нашел ПТУ с мастерскими по деревообработке в подвале. После официального рабочего дня мастера пилили мне там эти диваны, которые я активно продавал. Разрыв в цене был шестикратный: себестоимость 100 рублей, а продажная цена 600. Очень быстро я прилично заработал. Был конец восьмидесятых, деньги особо тратить не на что было, сберегать тоже непонятно как, поэтому я тратил на жизнь и удовольствия, которые не каждый мог себе позволить. В 24–25 лет я ощутил себя нормальным человеком, который может закрыть все свои потребности. А к 30 годам у меня уже было все, и я себя спрашивал: ну что тебе еще надо? И такое немного депрессивное состояние возникло, потому что цель перестала существовать. Ведь самое главное, чтобы у человека была цель. Это знаете, как говорят: чтобы испортить ребенку жизнь, оставьте ему в наследство десять миллионов евро. Цели жизни советского человека — квартира, машина, дача — были реализованы. Года два-три я это очень остро переживал, уезжал в Германию на несколько лет. Ну и постепенно возникли новые амбиции, захотелось заняться какими-то серьезными проектами, выйти на другой уровень.
— С партнером вы из-за этого расстались?
— В том числе. Взгляды разошлись.
— Почему решили работать с ресторанами, с корпоративным сектором, а не производить домашнюю мебель?
— Не очень люблю домашнюю мебель. Она как продукт мне неинтересна: настроил производственный поток, и все. А ресторанная, гостиничная меблировка — это всегда новый проект, усилия не только производственные, но и работа дизайнеров, конструкторов, внедрение новых технологий. На первом этапе я был максимально вовлечен в процесс, и это доставляло мне истинное удовольствие.