Михельсон и пустота: что не так с Домом культуры «ГЭС-2» за $470 млн
Леонид Михельсон потратил $470 млн, чтобы превратить бывшую московскую электростанцию в культурный центр мирового уровня. Что пошло не так и почему Дом культуры «ГЭС-2» называют мертворожденным и лишенным смыслов?
Бежево-серые стены с отслаивающейся штукатуркой, грозные металлические трубы, пыльные стеклопакеты на арочных окнах, угрюмый забор с колючей проволокой, темные и сырые помещения с ржавым оборудованием. В таком виде в октябре 2014 года одна из старейших московских электростанций ГЭС-2 предстала перед миллиардером Леонидом Михельсоном и уроженкой Неаполя Терезой Мавикой.
В построенном в начале XX века на берегу Водоотводного канала здании еще теплилась жизнь — маленький агрегат на 25 МВт отапливал Кремль, от которого до ГЭС-2 меньше километра. Но «Мосэнерго», владелец электростанции, намеревалось избавиться от нее и не первый год искало покупателя. Покупателем стал Михельсон, а его интерес к ГЭС-2 был далек от бизнеса: фонд миллиардера V-A-C спонсировал Венецианскую биеннале и устраивал совместные выставки с крупнейшими частными фондами и галереями, но собственной площадкой в Москве не обзавелся. Главу V-A-C Мавику масштаб проекта поначалу поверг в смертельный испуг. А Михельсон, чей газовый гигант «Новатэк» как раз в это время строил на севере Ямала мегазавод по производству сжиженного газа, сразу загорелся амбициозной идеей. «Tate Modern тут отдыхает», — вспоминала Мавика ироничные слова патрона о национальной лондонской галерее, также открытой в здании бывшей электростанции.
Восемь лет спустя пути Михельсона и Мавики разошлись, а начавшаяся после специальной военной операции на Украине отмена русской культуры разрушила многолетние связи с западными культурными институциями. Обновленная электростанция, открытая под названием Дом культуры «ГЭС-2» и обошедшаяся Михельсону минимум в $470 млн, возвышается на острове Балчуг и собирает колкие комментарии посетителей, побывавших в величественных, но пустынных залах. О чем мечтал Михельсон и что получил в итоге?
Итальянцы на Балчуге
Близкий знакомый Михельсона рассказывает, что бизнесмен с первых дней был увлечен проектом «ГЭС-2» и с воодушевлением показывал гостям в своем кабинете макеты и чертежи переоборудования бывшей электростанции. Собеседники Forbes из близкого круга Михельсона уверяют: он искренне желал создать в Москве особое культурное пространство. Тереза Мавика, с которой бизнесмен познакомился во второй половине 2000-х на Венецианской биеннале, так описывала его идею: V-A-C (в названии фонда, запущенного в 2009 году, зашифровано имя дочери Михельсона Виктории) проводит успешные выставки по всему миру, в том числе в Венеции, и теперь их должны увидеть в России. Мавика наткнулась на ГЭС-2, когда узнала о московской программе по выведению из эксплуатации старых электростанций. По другой версии, купить ГЭС-2 Михельсону предложил возглавлявший Департамент культуры в московском правительстве Сергей Капков, которому миллиардер показывал свою коллекцию. Михельсону было чем гордиться — реконструкцию ГЭС-2 по предложению Мавики доверили бюро Renzo Piano Building Workshop мастистого итальянского архитектора и лауреата самой престижной в архитектурном мире Притцкеровской премии Ренцо Пьяно, за его плечами был Центр Помпиду в Париже.
Пожилой архитектор (в 2014 году Пьяно исполнилось 77 лет) и сам интересовался ГЭС-2, что выяснилось уже на первой встрече с Михельсоном в феврале 2015 года. «Выбор Ренцо Пьяно в качестве архитектора я бы назвал божьим промыслом, — не скупится на похвалу архитектор и глава бюро Sergey Skuratov Architects Сергей Скуратов. — Это человек непререкаемого авторитета, не замеченный ни в одном архитектурном скандале, очень скромный и сдержанный. Его приглашение на этот объект — событие беспрецедентное для России, где до этого строили более коммерчески ориентированные и занимающиеся самопиаром архитекторы, такие как Норман Фостер и Заха Хадид».
По изначальному плану новое пространство V-A-C на территории ГЭС-2 должно было открыться уже в 2019 году. Но сроки постоянно сдвигались. Александр Царев, гендиректор Завода металлоконструкций МАМИ, привлеченного к реконструкции ГЭС-2, признает, что проект поначалу казался нереалистичным: «Господин Пьяно создает воздушные конструкции, на первый взгляд легкие и невесомые, как будто парящие в воздухе. При этом на них лежит большая нагрузка, требования по прочности очень высокие». Взявшись за проект, специалисты МАМИ предложили было сделать для здания новые опоры, но Пьяно потребовал реконструировать старые, созданные из сталей, которые применялись 110 лет назад.
«Пришлось знакомиться с архивами, изучать, как подобные работы выполнялись ранее, а затем придумывать, как совмещать новые и старые марки стали», — вспоминает Царев. Работа с металлом продолжалась почти два года, вся реконструкция растянулась на четыре. Сложность проекта впечатлила и бывалого строителя Михельсона.
В октябре 2019 года Ренцо Пьяно лично водил международную группу журналистов по стройплощадке, подбадривая заказчика: «Смотри, Леонид, как быстро мы строим. Сколько мы уже всего сделали с 2015 года». Миллиардер недоумевал: «Я много строил в своей жизни. Но в первый раз реконструирую. Как-то медленно у нас все идет». Когда строительные заборы вокруг ГЭС-2 убрали, перед москвичами открылось величественное выкрашенное в светло-серый цвет здание с двумя парами ярко-синих труб — по задумке архитектора они, в отличие от демонтированных, забирают чистый воздух и распределяют его по зданию. Пьяно настоял и на том, чтобы на крыше здания установили солнечные панели, которые должны обеспечивать 10% энергогенерации.
К проекту подключилась московская мэрия, взяв на себя реконструкцию Патриаршего моста и набережной перед ГЭС-2. Позади электростанции Пьяно построил видовой мост «Бельведер» и посадил рощу из 620 берез и 80 000 кустарников, подняв ее в воздух на опорах. Внутри здания, в разделенном на три нефа белоснежном пространстве и на многоуровневой системе террас и балконов разместились кафе, книжные магазины, библиотека, кинотеатр, концертный зал, мастерские, классы, выставочные пространства, резиденции художников, а в центре всего этого итальянский архитектор создал «пьяццу» — площадь для прогулок под крышей. «Когда я впервые пришел в «ГЭС-2», я был потрясен, — делится впечатлениями Сергей Скуратов. — То, какой эта площадка получилась у Ренцо Пьяно: белоснежная внутри, с фантастическими ажурными переплетениями света и металла — ничего подобного я никогда нигде не видел. Пьяно выявил то, чего не сделал архитектор здания Василий Башкиров: подчеркнул пространственные возможности и предложил всем деликатесное блюдо из фантастических конструкций, которые проектировал и помогал строить Владимир Шухов». «Для Москвы этот проект уникален, — согласен директор архитектурной школы МАРШ Никита Токарев. — Суперзвезды мировой архитектуры — редкие гости в столице, а проект такого масштаба и качества единичен. Да и во всем мире это редкое явление — подобных проектов наберется от силы десяток».