Как в XX веке женщина освобождалась от корсетов и длинных юбок и причем здесь войны
ХХ век — время, когда юбки становились короче, ткани проще, а вырезы глубже. Редактор Forbes Woman Когершын Сагиева поговорила с исследователем истории моды и куратором Тимом Ильясовым о том, как расширение прав женщин находило отражение в силуэтах платьев, ставших впоследствии культовыми, и обсудила связь этих процессов с двумя мировыми войнами.
— Начало XX века — время эмансипации. Женщина освобождается от корсета — это и есть реакция моды на независимость женщины?
— Если мы говорим о женской эмансипации в одежде, стоит напомнить, что начало было положено еще в середине XIX века, когда появились первые суфражистки, прежде всего Амалия Блумер. Она отказалась от длинного платья в пользу укороченной юбки и шароваров — это было вызовом.
Эмансипацию в костюмах начала XX века совершили глобальные катаклизмы, которые случились с западным миром. Женщины оказались вынуждены работать на мужских позициях. Работающая женщина, особенно в высшем обществе, до Первой мировой войны вызывала если не вопросы, то некое недопонимание. С началом войны стали работать все — аристократки, светские дамы. Причем не только сестрами милосердия — они начали водить автомобили, управлять фабриками, а некоторые девушки даже трудились грузчиками в складских помещениях. Они не могли таскать грузы в корсетах — вызовы времени отменили утягивающие корсетные формы и длинные юбки. В сериале «Мистер Селфридж» есть замечательный эпизод про это. Хотя сам Гарри Селфридж работал в универмаге на протяжении всей войны, большинство его сотрудников-мужчин отправились воевать. В сериале показано: когда он видит, что женщины работают на мужских позициях в неудобной форме, он и его жена предлагают женщинам свободные блузы и удобные укороченные юбки.
Поэтому корсет отменила не Габриэль Шанель, как бы она этого ни хотела, и не Поль Пуаре. Поль Пуаре предложил задолго до Первой мировой войны одежду в восточном стиле без корсетов — платья-халаты, платья-абажуры, платья-минареты, — но это были декадентские игры, эстетское заигрывание с формой костюма. Уж кто-кто, а Поль Пуаре об эмансипации точно не думал, он даже сам шутил по этому поводу, говорил: «Я освободил женщин от корсетов, но сковал их ноги хромой юбкой».
— То есть феномен Шанель не в том, что она своими руками освободила женщин от сковывающих платьев, а в том, что она была в духе времени?
— Гениальность Габриэль Шанель заключается в том, что она почувствовала глобальные изменения времени еще до начала Первой мировой войны и дала женщинам то, что им было нужно. Шанель открыла свой бутик в Довиле в Нормандии в 1913-м. И примерно за год до войны предложила респектабельным буржуазным дамам, которые там отдыхали, трикотажные комплекты. В своем первом бутике она в основном продавала шляпы, но представила и несколько экспериментальных образцов одежды. Это вызвало неоднозначную реакцию у местного светского общества.
Это было время восточных балов, ориентального шика, русских сезонов. Тогда царствовал Поль Пуаре с его шелками и тюрбанами. Трикотаж считался материалом для бедных, совершенно неприемлемым для женщин из высшего общества, отдыхавших в Довиле. Трикотажные платья могли носить сиротки или женщины на фабриках. Но чтобы светская дама на модном курорте надела, пусть даже на прогулку по пляжу, трикотажный комплект — это было совершенно невозможно.
Однако, когда начинается война и Довиль из города-курорта превращается в город-госпиталь, эти же светские дамы одеваются в основном у Шанель. Они потеряли прислугу. И пусть они начали работать сестрами милосердия, герцогиня оставалась герцогиней. Она хотела одежду респектабельную, стильную, однако эта одежда должна быть удобной, отвечать духу времени, быть комфортной и практичной. И Шанель предоставила этим женщинам именно такой гардероб.
— Какое платье является олицетворением той эпохи? Трикотажный костюм Шанель или все-таки костюм работниц Селфриджа?
— И то, и другое. Во время Первой мировой войны все женщины западного мира столкнулись с тем, что их жизнь изменилась категорически: изменились нормы морали, отношение к телу, отношение к открытости тела, отношение к работе, к семейной жизни, к браку. Все люди, пережившие тот период и выжившие, изменились — у них теперь были другие взгляды на жизнь, другие ценности. А мода, как лакмусовая бумажка, отражающая социальные изменения, отреагировала на это. Корсет и любая сложная, многоуровневая форма одежды, сама структура гардероба, предполагавшая бесконечные переодевания в течение дня, не были возможны в послевоенное время.
— Дальше ревущие 1920-е. Какое платье является символом свободной женщины эпохи джаза?
— Любое прямое короткое платье, в том числе маленькое черное платье от Коко Шанель. 1920-е годы — действительно ревущие, безумное десятилетие. Эти годы были определены Первой мировой. Целое поколение молодых людей вошло в это десятилетие травмированными подростками, которые отказывались взрослеть. С одной стороны, это желание забыть пережитые ужасы. А с другой — попытки понять изменившийся мир, который открыл новые формы искусства, культуры, социальной и общественной жизни и, наконец, новую карту мира. 1920-е годы — это полностью перекроенный мир, в котором нет прежних империй, в котором совершенно другое распределение политических сил.
Человек 1920-х пытался понять, кто он, но понимал плохо, поэтому стремился забыться, веселясь и заливая себя литрами шампанского. Здесь можно вспомнить замечательный фильм Хичкока «Шампанское». Девушки ночи напролет танцуют в кабаре, в дансингах, в клубах танец Чарльстон. Одежда соответствует ночной безумной жизни: бахрома, короткие юбки, открытое тело.