Дама под вуалью
Аглаю Шиловскую можно заносить в Книгу рекордов Гиннесса – как актрису, начавшую играть в самом юном возрасте, выдержавшую подряд несколько сезонов «Точь-в-точь», да и просто для красоты. Но нам показалось, что правильнее будет занести ее в MAXIM. По тем же причинам.
Как думаешь, у тебя был вообще шанс не стать актрисой, учитывая, что ты дочка сценариста и режиссера и внучка актера и режиссера?
Ни малейшего. Когда я в четыре года оказалась на сцене Большого театра в роли дочери барона Каллоандро в опере «Прекрасная мельничиха», сразу заподозрила, что вариантов нет. Я и до этого любила собирать зрителей: бабушек, дедушек, всех их друзей. Представлялась, говорила: «Выступает народная артистка России Аглая Шиловская». Пела, играла им на флейте.
То есть не приходилось заставлять тебя вставать на табуретку?
Да нет, заткнуть бы.
С таким огромным сценическим опытом тебе не дискомфортно бывать одной и не на публике?
Я очень непубличный человек. Все эти премии, гламурные вечеринки – мне там плохо и некомфортно. Я где-то читала, что есть три способа сделать мужчину счастливым: хорошие секс, еда и отдых. Вот я, видать, мужик. Чтобы голову отключить, мне нужен теплый диван, мой кот Кунжут, любимый человек, приятное кинцо и вкусная еда обязательно.
Только я вижу противоречие? Как ты можешь играть, если тебе плохо на людях?
Когда я на сцене, зрители для меня – это четвертая стена. Я там в своей сказке нахожусь, играю свою историю и людей не вижу. Но, конечно, поклоны люблю очень. Когда люди радуются, хлопают и несут цветы – это всегда приятно.
А как мужчина может распознать в обычной жизни, что ты играешь?
В жизни я очень плохая актриса. У меня все на лице написано, и меня раскусывают близкие люди просто по щелчку. Очень тяжело мне приходится в этом смысле. Вот сижу я на репетиции, мне не нравится, что происходит на сцене, но я молчу, никого не трогаю. Ко мне вдруг подходят: «Что ты так смотришь, будто мы невесть что делаем?» Я в шоке – вроде спокойно сижу. Но все на лице.