Конец обыкновенного чуда. Как вместе с Марком Захаровым ушло наше детство
Режиссер Марк Захаров умел рассказывать истории так, что у зрителя оставалась надежда: надежда на спасение, на то, что каким-то чудом все разрешится и наладится. Театральный обозреватель Ника Пархомовская размышляет о том, какими в нашей памяти останутся художественный руководитель театра «Ленком» и ушедшая с ним эпоха драматического искусства
Умер Марк Захаров. Не хочется писать пошлости вроде «ушла эпоха» или «последний из могикан», но именно такие вот банальности иногда и оказываются самыми верными. Захаров пережил выдающих режиссеров — своих современников, с которыми его неизменно сравнивали, и с которыми он вольно или невольно конкурировал — Анатолия Эфроса и Юрия Любимова. Пережил он и своих актеров, которые стали звездами в его театре и сделали звездой и своего мастера, и его «Ленком» — Олега Янковского, Александра Абдулова, Николая Караченцова. Теперь нет и его.
Вчера закончилось то счастливое время, которое многие из нас могли бы назвать детством. С его наивной верой в счастливую, хоть и небезоблачную любовь, благородных, хоть и непутевых, принцев, умных и сомневающихся романтических героев и благополучные, хоть и с оговорками, финалы. Нет, Захаров вовсе не был добродушным сказочником. Наоборот, он был циничным и скептичным, остроумным и насмешливым, а иногда даже откровенно сердитым на человечество и мироустройство. Но он — один из немногих в нашем кино и театре — умел рассказывать истории так, что у зрителя оставалась надежда: надежда на спасение, на то, что каким-то чудом все разрешится и наладится.
Наверное, за это его и любили. А еще за то, что «не грузил», не заставлял скучать и зевать в кресле или у экрана, развлекал, «заводил», веселил. Его спектакли превращались в первоклассное зрелище, шоу, подобно которому в нашем театре не было и нет, а фильмы — в настоящее телевизионные хиты, которые одинаково любили и высоколобые интеллектуалы, и простые смертные. Его «Юнона и Авось» стала едва ли не первым и единственным на долгие годы мюзиклом на российской (тогда еще советской) сцене,