Милена Радулович: "Русские мужчины очень привлекательны"
"Балканский рубеж" — знаковая для меня картина, ведь она открыла дверь в российское кино. Раньше в Сербии меня воспринимали как молодую артистку, только начинающую строить карьеру, а после выхода фильма увидели серьезную актрису. И вот теперь "Кольская сверхглубокая", роль в которой стала настоящей находкой.
— Милена, осенью на экраны выходит мистический триллер «Кольская сверхглубокая». Вам вообще близок этот жанр?
— Несмотря на успешную карьеру в Сербии — я везунчик, что уж скрывать, до сих пор не имела возможности сняться в триллере. Были комедии, драмы, исторические и военные картины, когда герои просто сидят, разговаривают и фокус зрительского внимания направлен на их внутреннее состояние. Здесь же столько экшена! Драки, падения, прыжки. Продюсеры выделили хороших каскадеров, они устраивали мне серьезные тренировки. Девяносто процентов трюков я выполняю самостоятельно. Надеюсь, зрители оценят!
Для вдохновения всей съемочной группой предварительно посмотрели разные мистические фильмы, в том числе «Чужой», «Нечто». Это помогло понять, как примерно играть. В общем, роль в «Кольской сверхглубокой» стала для меня настоящей находкой.
— Можно подробнее о каскадерах?
— В сербском кинематографе не практикуют работу с неподготовленным артистом. Утверждают на роль того, кто в состоянии справиться с трюками. Тут же со мной занималась Евгения Юрьевская, оттачивая необходимые навыки. На площадке трюки ставил каскадер Никита Люшненко.
Мне с ними повезло — такие профессиональные ребята! Им пришлось многое вытерпеть, я ведь новичок, не все сразу получалось, но они не раздражались, относились дружелюбно, с большой теплотой.
Я неплохо подготовлена физически, поскольку всю сознательную жизнь занималась танцами. Но удары и падения — не из той области. Каскадеры шаг за шагом учили меня расслаблять тело, чтобы в нужный момент собраться, сгруппироваться, не потерять самоконтроля.
Сначала училась падать всевозможными способами. Затем пришло время ударов кулаком, пощечин. В сценах драк, особенно на крупных планах, следовало быть особенно внимательной и точной, а я до этого практически не дралась. Был короткий студенческий опыт — и все.
— Кулаком стукнуть, дать пощечину... Полезные навыки! А вы росли небоевой девочкой?
— Первый, он же последний раз по-настоящему ударила человека в школе. Один мальчишка постоянно меня доставал, и я его толкнула изо всех сил. Знаете, причинить боль другому не так легко, как кажется.
В университете нам преподавали фехтование, пластику, сценическую борьбу. И вот она мне совершенно не давалась! Никак не могла запомнить последовательность движений и вообще саму логику поведения. Ведь драка на экране нехаотична, как вы понимаете.
Преподаватели говорили: «Милена, ты можешь красиво танцевать, у тебя прекрасно получаются акробатические этюды, но драки — не твое». Когда надо было делиться на пары, чтобы отрабатывать удары, сокурсники от меня шарахались — боялись пострадать. Много лет я прожила с убеждением, что не смогу. Неприятное ощущение...
«Кольская сверхглубокая» вернула веру в себя. Оказывается, могу! И очень даже неплохо. Еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько уверенно, пришло внутреннее ощущение силы. Съемки закончились, а я упорно продолжаю заниматься.
Женщине следует быть сильной. Если раньше я лишь накануне съемок садилась на жесткую диету и начинала бегать по утрам, чтобы приобрести хорошую физическую форму, то теперь тренировки — в ежедневном расписании. Час йоги и ходьба километров по пять-семь. Девушки, это несложно, но результат отличный!
— Читала, что процесс съемок «Кольской сверхглубокой» был непростым. И дело не только в трюках.
— Это правда. Начнем с того, что мы снимали параллельно на русском и английском языках. Это психологически нелегко, требуются точность и сконцентрированность. Физически же самым сложным оказалось спускаться в глубины земли — на двести метров вниз... Это происходило в Мурманской области, на руднике в Заполярном.
Клаустрофобией я не страдаю, но ощущение неприятное. Над головой земная толща, высокая влажность, воздуха не хватает, да и какой-то он странный. Мы не замечаем, как дышим, но если кислорода недостаточно, сразу ощущаем дискомфорт.
Смена длилась двенадцать — пятнадцать часов, и так пять дней подряд. Причем из кадра я не выходила, поэтому отдохнуть, попить чаю, поболтать с друзьями по телефону возможности не было. Снимали в феврале, во время полярной ночи. Было постоянно темно и холодно. По сценарию на моей Ане — только майка, никаких курток и шапок. Я думала: как же люди работают в таких условиях? Местные говорили: «Как вам повезло! На улице всего минус десять — пятнадцать, а неделю назад было тридцать». Для меня это адский холод, ведь я выросла в Сербии, где довольно теплый климат.
Уставала, конечно, зверски. Ко мне даже приставили врача. Вечером он делал витаминные капельницы, чтобы не сошла с дистанции раньше времени. Когда делилась с сербскими друзьями, они смеялись: «Ну конечно! Российский кинематограф по сравнению с нашим почти Голливуд! Как же без доктора?»