Геннадий Карюк. Конец прекрасной эпохи
Кто бы мог подумать, что два близких мне человека - Кира и Славка - уйдут буквально друг за другом? С Муратовой в последний раз созванивались недели за две до того, как ее не стало. Долго беседовали, вспоминали нашу Одессу шестидесятых. С Говорухиным виделись за пару месяцев до его ухода...
То, что Славы не стало, — огромная трагедия. Никак не могу поверить в его уход. Ни разу не видел Говорухина даже простуженным! Он не хворал. И в последние годы делал зарядку, подтягивался на турнике. Мы знакомы и дружны с 1966 года. Когда я окончил ВГИК, где учился на операторском курсе у Бориса Волчека и Тамары Лобовой, меня пригласили на Одесскую киностудию. Там же начинал Говорухин.
Одесса моей памяти — это домики, дворики, утопающие в зелени. Местная колоритная речь:
— Да шо вы ховорите?.. А куда вы едете?
— В гости к друзьям.
— А вы таки уверены, что они вас ждут?
Слава любил Одессу, я тоже.
Моим операторским дебютом стали «Короткие встречи» режиссера Киры Муратовой. А Говорухин в то же самое время снимал свою «Вертикаль». В обеих картинах играет Высоцкий. Если присмотреться, можно заметить, что и в муратовской ленте, и в говорухинской борода у барда и поэта одинаковая (приклеенная — не настоящая). Володя летал из Одессы, где снимали мы с Кирой, в Приэльбрусье к Говорухину, а затем обратно к нам. Пританцовывающей походкой входил в павильон, щурясь на летнем ярком солнце. В костюме и с белой тросточкой по моде того времени. Этакий щеголь. Будучи невысокого роста, любил обувь на массивной подошве, видимо чтобы казаться выше. В кадр входил будто нарисовали — очень органично. Знал, что камера должна располагаться от него слева и снизу (есть такое актерское понятие — «рабочая сторона», то есть наиболее выигрышная), а свет чтобы падал справа. Как бы камера ни двигалась — Высоцкий всегда оказывался в точке и ракурсе, выгодных для него. Он еще не был всесоюзной знаменитостью (его песни зазвучали повсеместно спустя пару лет), но уже понимал себе цену.
Они очень хорошо смотрелись — Володя и Кира. Она тоже невысокая, неизменно в элегантном костюме. Тогда была похожа на Джульетту Мазину — знаменитую итальянскую актрису и жену Феллини. Симпатичная и умная, но с характером. Судите сами. До приезда в Одессу во ВГИКе я ставил отрывок из Достоевского — «Сестры». Придумал, чтобы титры — надпись на экране — уходили в точку. Волчек меня хвалил за интересную находку. Этот же трюк я повторил и в «Коротких встречах». Спустя несколько лет зашел разговор с Муратовой, говорю ей:
— Помнишь, я придумал надпись...
Она в ответ абсолютно серьезно, даже с обидой:
— С ума сошел? Это была моя идея! Моя, слышишь?...
«Ну как же, — думаю, — твоя, если я еще в институте придумал на занятиях у Волчека? Но ладно, твоя так твоя — мне не жалко».
Была история: что-то не понравилось, она сумочку свою хлоп о землю! Та раскрылась, вывалились помада, духи... Муратова собирает, ругается. Я стою и молчу, думаю: пусть пар выпустит. Собрала. В монтажную зашли — она этой же сумочкой в стену как запустит!
Могла директора картины за грудки схватить и трясти как грушу: «Почему у вас площадка не готова?!» Ее, маленькую и хрупкую, побаивались.
Скажу по секрету: у Высоцкого и Муратовой были личные отношения. Подробности опущу. Мы, операторы, парни зоркие и все подмечаем. Чувства не спрячешь. Даже в картине видно, с какой нежностью они друг на друга смотрят. Надеюсь, муж Киры Женя Голубенко простит меня, что рассказываю об этом. Столько лет прошло, как говорится, дела минувшие, да и Женя с Кирой тогда еще не были знакомы. С первым мужем, режиссером Александром Муратовым, она рассталась до съемок. Хотя он и приезжал на киностудию несколько раз. Вроде бы как поддержать бывшую жену, с которой, по его словам, оставались друзьями. Не исключаю, что еще надеялся ее вернуть.
Я этого Муратова терпеть не мог. И имел на это право. Не успев приехать, он потребовал показать ему отснятый материал. С какой стати — ведь не имел же к картине никакого отношения?! Но посмотрел и заявил с вызовом: «Гена, ты совсем не умеешь снимать! Скажи Кире, что уходишь с картины». За что взъелся, понятия не имею. Ответил коротко, что без советов посторонних, пожалуй, обойдусь. А про себя подумал, глядя на Муратова, который на голову ниже ростом: «Скажи спасибо, что у меня спокойный характер, будь на моем месте человек более вспыльчивый, разорвал бы!» Он уезжал, потом снова возвращался. И каждый раз заводил свою шарманку: «Гена, ты так снял, что противно смотреть». Я с ним даже не спорил. Только размышлял: «Какой же он все-таки нудный!»
Мне было уже двадцать девять. С детства мечтал снимать кино. Едва говорить научился, помню, из газеты вырезал фигурки и проецировал на стену. Звуковое сопровождение — крышка от кастрюли. Окончив школу, ушел в армию, служил военным стрелком-радистом в Сибири. Увлекался фотографией, мои работы печатали в военной газете. Два года провел в шахте в Донецке. Горняки — народ жесткий. Мат-перемат стоит. Чумазые мужики хмуро повествуют, как «одного на днях завалило, мы его несколько часов вытаскивали — живым остался!» После такой школы жизни было совершенно плевать, что о моей работе и обо мне лично думает бывший муж Киры Муратовой или кто-то там еще. Убежден: в операторскую профессию, как и в режиссуру, должны приходить люди с жизненным опытом.
Таким был и Говорухин. Он старше меня на год. Окончил университет в Казани, геологический факультет. Около года работал в геологоразведке. Увлекался альпинизмом. Рассказывал, как в горах отморозил руки — еле добрел до помощи. Суровые мужские увлечения. Неудивительно, что Славу обожали женщины. Чувствовали его мощный характер. Ну не хлюпиков же любить!
Вокруг него всегда крутились девчонки. Как сейчас вижу картинку из конца шестидесятых: дворик Одесской киностудии, на скамеечке сидит Славка, попыхивая трубкой (уже тогда дымил, не выпуская ее изо рта). Руки вальяжно раскинуты, а рядом на скамейке — буквально под мышкой у него — девчонки. Прямо гарем! Красавицы актрисы из московских театров — и юные начинающие, и звездочки... Помню среди них, например, Эльзу Леждей. И все взирают на Говорухина словно на божество. А он рассказывает что-то о свойствах минералов и переходах через перевалы в тридцатиградусные морозы... Или декламирует «Евгения Онегина» наизусть. Он прекрасно знал литературу. Ну как девчонке в такого не влюбиться?! Сыпал анекдотами и актерскими байками, поскольку дружил с актерами. Все, кто с ним работал, его любили и уважали.
Девчонки носили короткие, по моде, платьица и юбочки, и Славка иногда шутливо пальцем проводил по коленке ближайшей к нему слушательницы, слегка, на полсантиметра приподнимая подол. Но это не выглядело пошло, девчонки не обижались. Поправляли юбочки, смущенно улыбаясь, не уходила ни одна. Им даже заметно нравилось такое внимание. Каждая норовила занять место на скамейке рядом со Славой. У всех свои слабости, а он любил красивых женщин, кстати, в его вкусе были высокие.
Я совсем немного знаком с его первой женой. Они расстались задолго до того, как Говорухин оказался в Одессе. Помню, однажды обмолвился при нем, что собираюсь в Казань на завод, где производили пленку для кинокамеры, меня командировали туда закупить партию. Слава продиктовал мне телефон Юноны: «Позвонишь, она устроит тебя в гостиницу». (В СССР было непросто забронировать номер.) Позже я неоднократно бывал в Казани, и каждый раз с гостиницей помогала Юнона. Общались мы по телефону, а виделись пару раз, и то мельком. Красивая женщина! От Славы знаю, что познакомились в Казани, оба там учились. «Она была самой красивой девушкой в городе!» — мой приятель констатировал этот факт с нескрываемой гордостью.
Поженились, родился сын Сережа. Потом Говорухин уехал в Москву учиться во ВГИКе. Юнона осталась в Казани. Через некоторое время вышла замуж за директора местной филармонии Марата Тазетдинова. Со Славой после развода остались близкими людьми, он даже пригласил ее сниматься в фильме «Место встречи изменить нельзя». Юнона сыграла Галину Желтовскую — гражданскую жену Груздева — помните женщину с глубокими зелеными глазами?
Но давайте вернемся в нашу Одессу конца шестидесятых. Кира Муратова жила напротив киностудии. Двухкомнатная квартира на четвертом этаже пятиэтажки: дальняя комната восемь метров, проходная десять и кухонька около пяти. Мы с Говорухиным, так вышло, поселились в районе Черемушки. Он в девятиэтажке, а я в пятиэтажке, в пяти минутах ходьбы друг от друга. А до студии — примерно час десять пешком. Пешком и ходили: приморским воздухом дышали. Идешь, бывало, а навстречу сосед тащит с Привоза здоровенную камбалу — хвост волочится по земле, такие вот водились в тех местах! Но в 1972-м близ Одессы затонуло судно «Моздок», перевозившее дуст — ядовитый порошок для уничтожения насекомых. И вся камбала вымерла.
Ко времени нашего знакомства в 1966-м Говорухин уже был с Галей. Кстати, ее отец Борис работал декоратором на «Коротких встречах» и даже снялся в эпизоде. А сама она была монтажницей на говорухинской «Вертикали». Историю их взаимоотношений Галина Борисовна рассказывала в интервью. Конечно, Гале было непросто соперничать со Славиными многочисленными воздыхательницами. Но она мудрая женщина. Понимала, что муж — человек творческий. Говорила: «А что я могу сделать, если он увлекается? Но возвращается-то ко мне!»
Мы все были кошатниками. И у меня жили коты, и у Муратовой тоже, беспородные, она их подбирала и лечила. Помню одноглазого, как адмирал Нельсон, которого Кира выходила. Тощий котяра раздобрел, стал красавцем, вот только гадил где придется. За ним и другие два ее питомца начали безобразничать. Хозяйка вздыхала и бралась за тряпку — не выставляла из дома, а послушно за ними убирала. Вот ведь история — артисты перед ней трепетали, о знаменитом прожигающем муратовском взгляде ходили легенды. Словно змея смотрела! Актеры как завороженные, будто под гипнозом, начинали даже говорить с ее интонациями, а коты Киру тиранили!..