Писатель Михаил Зощенко и его женщины

Караван историйЗнаменитости

Михаил Зощенко. Вера, Надежда и другие любови

О чем он говорил в тот вечер с главной любовью своей жизни, так и осталось тайной. Но на вокзал провожать не поехал. Так в жизни писателя закончился роман с Надеждой. Но "роману" с женой Верой суждено было продлиться еще целых семь месяцев. И в самом конце общего пути давным-давно утерянный мир вернулся в их семью.

Антонина Крищенко

Фото: Б. Игнатович/ТАСС

Пасмурным летним днем 1920 года по Петрограду шел невысокий худощавый мужчина. Преодолевая встречный ветер, он толкал перед собой ручную тележку, щетинившуюся ножками письменного стола, свернутым в трубку ковром и каким-то домашним скарбом. Путь лежал через Малую Неву на Петроградскую сторону. Там в комнате, одну половину которой занимала большая оттоманка, а вторую — пузатая печка, мужчину ждала женщина. Женщину звали Верой, мужчину — Михаилом. Ему почти двадцать шесть, ей — неполных двадцать два. Но за плечами у каждого была уже целая жизнь.

Оба, как говорили тогда, «из бывших» и родились еще в том, дореволюционном Петербурге, который значился столицей Российской империи и разительно отличался от нынешней колыбели революции со стаями бродячих псов и пацанов-беспризорников, очередями, клубящимися вокруг хлебных лавок, и темными улицами.

Город их детства и отрочества они помнили совсем другим. Зоологический сад со слоном и тигром. Невский, сияющий роскошными витринами. «Мариинка» с балетными примами. Чинные гимназии с колоннами, под их своды по утрам спешили барышни в передниках и юноши в фуражках.

Миша учился в восьмой мужской, Вера — в Петровской женской. Его выпускной отшумел тремя годами раньше, чем ее: весной 1913-го. Дальше был юридический факультет университета, где он продержался всего полгода. Сначала не смогли оплатить учебу: отец Зощенко, служивший младшим художником Мозаического отделения Императорской академии художеств, умер от разрыва сердца еще в 1907 году, оставив на руках жены восемь душ детей. Приходилось только удивляться, как мать тянула эту ораву и где наскребла денег хотя бы на первый университетский семестр сына. Ну а дальше тысячам сверстников Михаила по всей огромной России и вовсе стало не до учебы — грянул роковой август 1914-го.

Впрочем, для Миши все случившееся оказалось даже кстати: лето шло к закату, временная служба на железной дороге, которую он наспех приискал после отчисления из университета, заканчивалась и совершенно непонятно было, чем дальше зарабатывать на жизнь.

Война быстро разрешила эту проблему: уже в марте 1915 года Михаил после ускоренного курса в Павловском военном училище стал младшим офицером пулеметной команды Мингрельского гренадерского полка Кавказской дивизии. А год спустя, в мае, приехав домой в короткий отпуск, познакомился с Верой.

Красавец офицер рассказал, что предком его был итальянец. Отсюда и оливковая кожа, и карие глаза. Фото: Culture-Images/Vostock Photo

Знакомство было веселым и беззаботным — компания общих друзей пригласила обоих покататься на лодке. Михаил щеголял в военной форме, сидевшей на нем удивительно ладно. Из-под козырька фуражки томно блестели миндалевидные карие глаза с поволокой. Но особенно эффектно смотрелся белый башлык на прямых плечах, оттенявший смуглую кожу. Позже красавец офицер рассказал Вере, что по одной из семейных легенд предком его был итальянец — архитектор, а по-русски зодчий, приехавший в Малороссию еще в екатерининские времена. Отсюда и оливковая кожа, и карие глаза, и фамилия Зодченко, за сто с лишним лет превратившаяся в Зощенко.

Вера тогда еще носила фамилию Мартанус, доставшуюся от мужа — такого же, как Михаил, молодого прапорщика, за которого зачем-то выскочила замуж едва ли не на гимназической скамье. А в начале 1918-го развелась, вернув свою фамилию — Кербиц-Кербицкая.

Когда Верочка Кербиц-Кербицкая встретила Михаила, ей не было двадцати и она уже успела побывать замужем. Фото: Vostok Photo

К моменту развода их с Михаилом отношения можно смело именовать романом, и давно не платоническим. Первая близость случилась июльским вечером 1917 года. Тогда лукаво улыбавшаяся Вера спросила:

— Что же вам подарить на день рождения?

И услышала ответ, которого в глубине души давно ожидала:

— Себя.

Устоять перед героем войны она не смогла. А Михаил несомненно был героем. Пять боевых орденов, несколько легких ранений и тяжелое отравление газами. Через семь месяцев после той страшной атаки, во время которой он громким криком «Газы!» спас большую часть батальона и навсегда погубил свои сердце и легкие, хватанувшие слишком много ядовитого дыма, Мишу признали «негодным к строевой»: у него начались тяжелые сердечные припадки. Впрочем, на эффектной внешности болезнь почти не отразилась: каждая вторая дама на улице по-прежнему провожала смуглого молодцеватого военного заинтересованным, а порой и зазывным взглядом. В глазах Веры этот факт делал внимание к ней молодого офицера еще желаннее.

И все же прежде чем они решились на то, что должно было произойти сегодня, с памятного июльского вечера прошло еще три года, состоявших из встреч и расставаний, каждое из которых казалось окончательным, и переписки, то прерывавшейся на месяцы, то возобновлявшейся вновь.

Адрес на письмах Зощенко был всегда один и тот же: квартира на Петроградской стороне, куда он сейчас с таким упорством толкал свою тележку. Адрес же на конвертах от Веры непрестанно менялся: Михаила кидало то из Петрограда в Архангельск, то снова в Петроград, то в Смоленскую губернию, то на фронт, куда он, несмотря на болезнь, вновь ушел в январе 1919-го в составе 1-го Образцового полка деревенской бедноты. Несколько раз уезжал, не позаботившись оставить Вере вообще никакого адреса, и о том, куда его унесло, она узнавала от сестер Миши или его матери Елены Иосифовны.

Опустив ручки тележки на мостовую, Зощенко отер рукавом пот и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь унять бешено колотившееся сердце. Впереди возвышался Тучков мост. «Удастся ли в одиночку вкатить на его спину перегруженную тележку?» — с сомнением подумал Михаил. Но другого пути нет: не прийти сегодня на Петроградку он не мог. Слишком долго оба колебались, и вот теперь все окончательно решено и дело нужно довести до конца.

Впервые он сделал Вере предложение еще осенью 1919 года. Отвоевав в Красной армии всего три месяца, Зощенко был окончательно комиссован по состоянию здоровья и отвалявшись несколько месяцев в госпитале, вновь оказался в Петрограде. На сей раз в роли агента уголовного надзора и... начинающего литератора.

Впрочем, его литературные претензии стали неожиданностью только для посторонних. В семье давно знали, что Миша «пописывает» — так же, как когда-то его мать, до замужества сочинявшая рассказы для газеты «Копейка».

Знала об этом и Вера: в самом начале их романа Зощенко прочел ей по памяти рассказ, написанный до войны. Про старуху, принявшую плевок на церковном полу за кем-то оброненный двугривенный...

Вера внимательно слушала, вежливо кивала. Но как показалось Михаилу, была слегка разочарована тем, что он так долго говорит о чем-то, не относящемся впрямую к ней и их чувствам.

Впрочем, истории о занятиях в студии при петроградском издательстве «Всемирная литература», куда он записался в июне 1919-го, и о завязанных там знакомствах — с Корнеем Чуковским, Николаем Гумилевым, Евгением Замятиным, Виктором Шкловским — она слушала уже с куда большим интересом. И все же от предложения стать женой будущего писателя отказалась, заявив, что теперь ее интересует только свободный брак, в котором супругов не связывают никакие пошлые обещания и обязательства. И вот, спустя несколько месяцев, вдруг сама предложила съехаться и расписаться.

Зощенко оглянулся на мост, оставшийся за спиной, и облегченно вздохнул. Он катил на Петроградскую тележку, а в голове пульсировали вопросы, ответов на которые не мог отыскать.

Почему Вера согласилась стать его женой именно сейчас? Захотела отблагодарить за преданность, с которой поддерживал ее, когда из-за поклонника, уличенного большевиками в шпионаже, оказалась под арестом? Или сама решила поддержать Михаила, видя его тоску по матери, умершей зимой от тифа? А может, наконец-то осознала, что отравленный газами хрупкий офицерик куда сильнее, чем кажется?

Весь последний год Зощенко крутился как белка в колесе: днем работал конторщиком в военном порту, вечером бежал в литстудию, а ночами и по выходным садился за статьи и рассказы. Правда, в печати ни один из его ранних опытов еще не появился, но люди, знающие толк в литературе, в первую очередь Чуковский, отзывались о сочинениях Михаила одобрительно, предрекая успех. Не этот ли аромат приближающейся славы и почувствовала Вера, часто заявлявшая, что хочет многого и это «многое» обязан дать мужчина? Что ж, раз так, он готов. Пусть его успех будет и ее успехом.

Но чего он сам ждет от нее? Страсти? Детей? Надежной поддержки в борьбе за выживание, на которую обрекли революции и войны? Или он хочет окончательно сойтись с Верой только затем, чтобы выбросить наконец-то из головы Надежду, Наденьку, Надю Русанову?..

Поймав себя на мыслях о Наде, сердито нахмурился. Давно пора прекратить это мальчишество, все кончено и забыто. Но стоило начать думать о Вере, как Надя сама собой врывалась в мысли. Эти две женщины будто сговорились идти по жизни Михаила рука об руку. Да и чему тут удивляться? Разве все, что случалось между ним и Надей, не откликалось эхом в отношениях с Верой? Это ведь ради Нади он приехал в тот самый отпуск, в котором познакомился с Верочкой. К Наде, приславшей ему в Архангельск тоскливое письмо, примчался в марте 1918 года, чтобы понять, что непоправимо опоздал... И осознав это, отправился к Вере. Услышав, что кавалер уже почти двое суток в Петрограде, та кокетливо приподняла брови:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Трудно быть принцем Трудно быть принцем

Принц Гарри — отнюдь не хрестоматийный принц из сказки

The Rake
Разбейте это немедленно: восемь самых чудовищных Ferrari планеты Земля Разбейте это немедленно: восемь самых чудовищных Ferrari планеты Земля

Иногда даже у великих выходят ничтожные творения.

Maxim
Венедиктинцы Венедиктинцы

Сергей Минаев и Алексей Венедиктов спорят на тему информационных трендов

Esquire
Лучшие шутки дня и скандинавская ходьба! Лучшие шутки дня и скандинавская ходьба!

Пенсионный дайджест авторского юмора с авторской орфографией

Maxim
Анна Седокова Анна Седокова

Наверное, она уже привыкла к эпитетам «горячая», «аппетитная», «сочная»

Playboy
Одежды ангелов Одежды ангелов

Экскурсия по лондонскому ателье, где создают костюмы для главных киношедевров

Вокруг света
Первая русская манифестация Первая русская манифестация

С юности Владимир Новосильцев был, как казалось, настоящим баловнем судьбы

Дилетант
5 ошибок в поведении, которые выдают неуверенность в себе 5 ошибок в поведении, которые выдают неуверенность в себе

Напряжение и неуверенность зачастую проявляются в жестах и выражениях

Psychologies
15 признаков неуверенного в себе мужчины 15 признаков неуверенного в себе мужчины

15 признаков неуверенного в себе мужчины

Psychologies
По обоюдному согласию По обоюдному согласию

Загородный дом для большой семьи

SALON-Interior
Спиральная динамика: как по одежде выбрать будущую жену Спиральная динамика: как по одежде выбрать будущую жену

Как определить по одежде жизненные приоритеты девушки и ее отношение к семье

Psychologies
Массовые акции протеста против пенсионной реформы невозможны Массовые акции протеста против пенсионной реформы невозможны

Соцопросы показали падение рейтинга власти

СНОБ
Сноу растаял Сноу растаял

Звезда сериала «Игра престолов» Кит Харингтон чуть не расстался с будущей женой

StarHit
Лопни твой респиратор! Объявлены регионы России с самым грязным воздухом! Лопни твой респиратор! Объявлены регионы России с самым грязным воздухом!

Окунись в этот сокрушительный доклад Роспотребназдора

Maxim
Ода к радости Ода к радости

Почему люди занимаются музыкой

Вокруг света
От судьбы не уйдешь От судьбы не уйдешь

«СтарХит» выяснил, что участников первого «Дома» на ТНТ преследует злой рок

StarHit
Охота к перемене места Охота к перемене места

Инъекция современного искусства изменила парки, памятники и пляжи Риги

Vogue
Skoda Kodiaq: на охоту с медведем Skoda Kodiaq: на охоту с медведем

Большой чешский кроссовер для широкой русской души

Maxim
Голос улиц Голос улиц

Звезда стрит-арта Шепард Фейри рассуждает о грани между роскошью и бунтарством

Vogue
10 потрясающих кастомов Джорджа Бэрриса 10 потрясающих кастомов Джорджа Бэрриса

За свою кинокарьеру Джордж Бэррис сделал десятки удивительных автомобилей

Популярная механика
14 советов, которые я дала бы себе 25-летней 14 советов, которые я дала бы себе 25-летней

Вы знаете, что посоветовали бы себе, если бы могли вернуться в прошлое?

Psychologies
Притяженья больше нет Притяженья больше нет

Диета Конора Макгрегора

GQ
Здравствуй, дерево! Здравствуй, дерево!

О чем разговаривают деревья втайне от людей

Вокруг света
Громкий дон Громкий дон

История Джона Готти Младшего, босса мафиозной семьи Гамбино

Maxim
Жить на свои. Как накопить на пенсию, не ожидая милостей от государства Жить на свои. Как накопить на пенсию, не ожидая милостей от государства

Единственный способ обеспечить себе пенсию в России — накопить на нее самому

СНОБ
«Не ожидали, что это случится так сразу» «Не ожидали, что это случится так сразу»

Из Парижа модель Елена Кулецкая привезла философию воспитания детей

OK!
Корабли без капитанов Корабли без капитанов

Пропавшая экспедиция Джона Франклина считается самой мрачной загадкой Арктики

Вокруг света
На ловлю янтаря На ловлю янтаря

Добраться до Калининградской области непросто

Лиза
Нефть, рубль и кошелек: сколько заплатит потребитель за маневр правительства Нефть, рубль и кошелек: сколько заплатит потребитель за маневр правительства

Сможет ли изменение фискальных условий помочь развитию нефтепереработки

Forbes
Море любви Море любви

У курортных романов, помимо опасностей, есть множество плюсов

Добрые советы
Открыть в приложении