Канны-2024: красота открывает и закрывает двери
«Анора» с Юрием Борисовым и Марком Эйдельштейном, «Партенопа» Паоло Соррентино и «Вещество» Корали Фаржа — в числе самых успешных фильмов Каннского конкурса
«Партенопа» Паоло Соррентино
Партенопа — сирена, не сумевшая соблазнить Одиссея и от отчаяния выбросившаяся в море. Не желая того, она стала основательницей города Неаполя, который и носил в древности ее имя. В новой работе Паоло Соррентино так зовут главную героиню, родившуюся в морской воде, — она становится для него человеческим воплощением родного города, которому он посвящает второй фильм подряд. Но если «Рука Бога» была картиной автобиографической, в которой режиссер рассказывал о себе, своей неаполитанской юности, потере родителей, выборе пути, то «Партенопа» (Parthenope) — абсолютный «фикшн», большой кинороман, пусть и далекий от всякой литературности, роман в красках и образах, и кое-какие из них не удастся забыть.
Впервые Соррентино помещает в центр своего повествования женщину — прогрессивные веяния докатились и до него? С другой стороны, кто как не красивая независимая женщина является главным героем сегодняшнего дня? Не Одиссей же с его вечным возвращением. Соррентино прямо заявляет о том, что героем современного эпоса может быть только женщина — хотя и не всякая, само собой.
Являясь предметом всеобщего вожделения и поклонения (как говорит Гэри Олдман в роли писателя Джона Чивера, «красота как война. Она открывает двери»), героиня (дебютантка в большом кино Челесте Далла Порта) недолго рассматривает возможность стать актрисой — это желание пропадает после знакомства с суперзвездой по имени Грета Кул, пародийной версией Софии Лорен (Луиза Раньери). Ей нравится, что актеры произносят короткие остроумные реплики, во всяком случае так было со звездами старого Голливуда, но и им эти реплики писали сценаристы, а Партенопа на ходу придумывает свои. Остроумие и прямота завоевывают ей друга в лице профессора антропологии (Сильвио Орландо — кардинал Войелло из «Молодого папы»). Антропология — значит видеть, объясняет он, делая красавицу своей ассистенткой, а видеть — сложнее всего, но это именно то, чем занимается Партенопа, рожденная из прибрежной пены Неаполя и неразделимая с этим городом даже во время вояжа на Капри. И мы видим Неаполь и окрестности ее глазами.
«Партенопа» — это портрет Неаполя в той же степени, в какой «Великая красота» была портретом Рима. Как и в том фильме Соррентино прибегает к феллиниевской фресковой структуре повествования (ближе к концу зрителя ждет незабываемый эпизод, рифмующийся со знаменитым финалом «Сладкой жизни» с выброшенным на берег морским монстром). Картина лишена прямолинейной драматургии, являя собой коллекцию наблюдений — антропологических, философских и поэтических. Соррентино непредсказуем — непонятно куда и зачем он тебя ведет, обдувая неаполитанским ветром, купая в бесстыдной и почти уже безобразной красоте, неотделимой от разложения. От красот, на которые так щедра Италия, и вправду слепит глаза (добавьте к этому еще костюмы Saint Laurent от Энтони Ваккарелло), но любой зритель Соррентино давно к этому привык, как и к его нарочито избыточной эстетике, уравнивающей в правах прекрасное и безобразное.