Глава «РТ-Инвеста» — РБК: «Мусорный бизнес абсолютно небогатый»
Андрей Шипелов, глава «РТ-Инвеста», строящего пять заводов по сжиганию мусора в Подмосковье и Казани, рассказал РБК о необходимости увеличить их число до 30 по всей России, полигоны закрыть, а захоронение отходов довести до нуля
В 2019 году в России началась мусорная реформа, которая предполагает, что все регионы должны принять территориальные схемы обращения с отходами, выбрать единого оператора по их вывозу, сортировке и переработке, а также запустить раздельный сбор мусора. Это сопровождается массовыми протестами жителей, которые выступают против захоронения и переработки мусора Москвы и других крупных городов. О первых результатах реформы, почему мусорные полигоны — это «биологический реактор», как бороться с «полигонной мафией» и не оставлять ни одного килограмма отходов, а также о «защите бизнеса от разрушения», которую обеспечивает «Ростех», в интервью РБК рассказал гендиректор и совладелец компании «РТ-Инвест» Андрей Шипелов.
«Мусорный бизнес абсолютно не богатый»
— Как вы оцениваете качество подготовки мусорной реформы?
— Законы [в области обращения с отходами] писались в 2016–2017 годах, и только в 2019 году мы начали жить по новым правилам. Законодательство несовершенно, требует настройки, а некоторые блоки — тщательного пересмотра.
Но базовые принципы, которые позволили запустить реформу на первые два-три года, существуют. Например, правильно возложена ответственность на регионы, распределены обязательства между операторами и органами власти. Хорошо сформированы федеральный проект комплексного обращения с отходами и публично-правовая компания (ППК) «Российский экологический оператор». На самом деле это не федеральный оператор, а «руки правительства». Юридическая форма ППК содержит возможность и регуляторной инициативы, и атрибуты коммерческого предприятия, которые позволяют осуществлять сделки с участниками рынка, привлекать финансирование, отвечать за это финансирование, как государственное, так и по контракту с частными компаниями.
— Что, по вашему мнению, неправильно в мусорной реформе?
— Не сказать, что неправильно, скорее несвоевременно. Нет достаточного внимания к городам-миллионникам. Реформа затрагивает всех, но 80% отходов формируется в 170 городах. Все миллионники заслуживают отдельного внимания [в законах]. В отличие от более мелких городов там больше коммерческого сектора — ресторанов и магазинов, которые образуют значительный объем отходов. Там, где есть естественный конфликт между гражданами и коммерческим сектором, мы часто слышим жалобы жителей.
Ни один перспективный элемент мусорной реформы — к ним относятся сортировочные комплексы, комплексы по переработке отходов (КПО), раздельный сбор мусора, раздельное транспортирование, переработка в электроэнергию или во вторичные материальные ресурсы — сам по себе не работает эффективно. Эффективна только комплексная система, модель замкнутого цикла. Все элементы развиваются параллельно, но приоритет — это сокращение потребления. Такую культуру потребления нужно подращивать.
Второй элемент — это внедрение простого раздельного сбора, чтобы не вызвать отторжения. Когда говорят, что в каком-то месте 11 баков и это лучше, чем два бака (для смешанных отходов и вторсырья), как сейчас внедряется в Московской области и Москве, надо помнить, что десять лет назад еще не применялись специальные лазерные опознаватели, которые при помощи машинного обучения распознают любой сорт фракций, а дальше сепараторы позволяют их разделить. Из-за этого уже нет необходимости ставить 11 баков, достаточно двух. Они дают лишь на 2–5% меньше вторичных ресурсов.
— Какие положения реформы, по вашему мнению, необходимо пересмотреть?
— Ответственность мэров городов нужно усилить. Было бы правильно вменить мэрам крупных городов [обязанность] отвечать за то, что на их территории извлекается достаточное количество вторичных ресурсов. Их можно достать на сортировочной линии, которая находится в 100 км от города, но в этом случае процент извлечения будет кратно ниже, чем если бы ресурсы извлекались непосредственно около дома или домохозяйства. Конечно, есть сознательные и продвинутые в реформе мэры и сити-менеджеры, но их можно пересчитать на пальцах одной руки. Даже если что-то еще не внедрено на федеральном уровне и не урегулировано законодательством, мэр может это делать по собственной воле. Например, мэр Казани [Ильсур Метшин] сам принял решение о внедрении системы фандоматов для тары из-под напитков — стекло, пластик и алюминий.
Мы вложили в этот пилот порядка 40 млн руб. — помимо закупки фандоматов это разработка и внедрение софта, а также команда. Опираясь на пилот в Казани, можно будет разработать рекомендации для федеральной программы.
— Когда оператор по вывозу отходов «Спецтранс», подконтрольный «РТ-Инвесту», может начать внедрять фандоматы в Москве?
— У нас есть стандарт: все территории, где мы будем присутствовать, должны работать по одинаковому принципу — везде будем внедрять фандоматы и раздельный сбор, а также промышленную переработку вторичного сырья. Миссия нашей компании — это нулевое захоронение отходов, это отказ от полигонов.
«Спецтранс» уже расставил 1500 контейнеров для раздельного сбора. Это первый этап. На наш взгляд, фандоматы могут появиться в Москве, если дальше будет продолжаться мусорная реформа. Думаю, что тотальное формирование сетей фандоматов в России мы увидим в 2022 году.
— Насколько серьезны риски банкротства региональных операторов по обращению с отходами из-за неплатежей?
— Реформу никогда нельзя будет сделать без равноправного партнерства между бизнесом, населением и властью. Если случится перекос в одну из этих сторон, реформа окажется неуспешной. Государство понимает, сколько зарабатывает бизнес, и помогает ему решать проблемы. Если посмотреть вглубь, то мусорный бизнес абсолютно не богатый. Он стабильный, но доходы умеренные, кратно ниже, чем в других отраслях. Огромные затраты и финансовые нагрузки.
Население тоже должно понимать, что не все зависит от бизнеса. Первое, над чем нужно работать на территориях, — это доверие, а также просвещение в части осознанного потребления.
— Чего вы ждете от нового руководителя «Российского экологического оператора» (РЭО) Ильи Гудкова, которого назначил премьер Михаил Мишустин?
— Конструктивного диалога. Обязательно должно быть международное взаимодействие по технологическому и финансовому вектору. В РЭО должны через призму госменеджмента изучать мировую практику создания государственных программ поддержки отрасли.
— Видите ли вы РЭО, которому выделено 70 млрд руб. на поддержку проектов в области обращения с отходами, в качестве инвестора ваших проектов?
— Абсолютно точно большинство наших проектов невозможно будет сделать без активного участия РЭО. Это институт развития со своим капиталом, куда еще можно привлечь достаточно комфортно кредитное плечо. Если вести разумную работу в этом направлении, то РЭО может привлечь не 70 млрд руб., а все 200 млрд руб., а то и больше. Это уже очень серьезная сумма — сегодня вся выручка рынка составляет 250 млрд руб. Если правильно распорядиться этими деньгами, а они должны быть возвратными, то это существенный вклад в развитие индустрии. Их можно использовать как залоговую массу для операторов, как субсидирование процентных ставок или покупки технологий и их локализации.
Андрей Шипелов родился в 1979 году в Нижегородской области, окончил Волго-Вятскую академию госслужбы по специальности «государственное регулирование экономики». В 2003 году стал коммерческим директором компании «Ковернинская перевалочная база» в Нижегородской области. В 2005 году возглавил московский «Центр управления и логистики», а в 2007 году был назначен директором по развитию Российской венчурной компании.
В 2010 году Шипелов основал компанию «Царицын капитал», которая через два года учредила «РТ-Инвест». «РТ-Инвест» строит в Подмосковье и Казани инфраструктуру по обращению с отходами, в том числе несколько комплексов сортировки и четыре мусоросжигательных завода. Компании принадлежат подмосковный и казанский региональные операторы по вывозу мусора и возчик отходов на северо-западе Москвы (компания «Спецтранс»), а также оператор системы по взиманию платы с грузовиков «Платон» — «РТ-Инвест Транспортные системы» (23,5% этого оператора — у Игоря Ротенберга).