«Геббельс. Портрет на фоне дневника»
Елена Ржевская прошла войну от Ржева до Берлина и стала одной из первых, кто в мае 1945 года прочитал дневниковые записи Йозефа Геббельса. Эти дневники, а также собственные свидетельства Ржевской легли в основу книги «Геббельс. Портрет на фоне дневника» (издательство «Книжники»), которая воссоздает личность и биографию министра пропаганды Третьего рейха. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с фрагментом, в котором рассказывается, как с июня по сентябрь 1940 года Геббельс следил за внешней политикой СССР, обсуждал с Гитлером русские фильмы и рассуждал о необходимости войны.
«Я не верю в мир. Сначала — война!»
24 июня 1940. Вчера: русские все упорнее отвергают приписываемую им попытку антигерманской политики. Это производит глубокое впечатление.
25 июня 1940. Сталин сообщает Шуленбургу*, что он собирается действовать против Румынии. Это против соглашения. Посмотрим.
*Вернер фон дер Шуленбург (1875–1944) — немецкий дипломат, посол Германии в СССР с 1934 по 1941 год.
27 июня 1940. Москва предъявила Бухаресту давно ожидавшийся ультиматум**. Трусливый король Кароль попал в клещи. Однако Сталин использует момент. Настало его время. Мародерство! Все за счет наших успехов. Мы облегчили другим победы.
**Ультиматум СССР Румынии от 26 июня 1940 года с требованиями о передаче Бессарабии и северной части Буковины. В Румынии правил король Кароль II (1893–1953).
29 июня 1940. Румыния уступила Москве. Бессарабия и Северная Буковина отходят России. Для нас это отнюдь не приятно. Русские пользуются ситуацией.
И к досаде Геббельса, «Вохеншау» не так уж впечатляюще, когда нет военной хроники. Не хватает актуального материала, сетует он. «Что делать, не можем же мы начать войну только ради “Вохеншау”».
Но с особым нетерпением, в интересах своего «Недельного обозрения», он станет ждать начала военных действий против Советского Союза.
5 июля 1940. Славянство распространяется по Балканам. Россия использует удобный момент. Наверное, позднее нам придется вновь выступить против Советов.
Геббельс не посвящен в то, что ровно через пять дней по окончании военных действий против Франции Гитлер со своими генералами приступил к разработке плана нападения на Советский Союз.
16 июля 1940. В народе царит некоторое беспокойство относительно России. [Видимо, все же что-то тревожное носится в воздухе.] Но мы не издаем успокоительного опровержения. Это очень хорошо, что народ остается в некотором напряжении. Оно еще понадобится нам против Англии.
19 июля 1940. Русские стали несколько дерзкими. Молотов не принял Шуленбурга. Но сейчас нам это не во вред. А англичане возлагают на это большие надежды.
Триумфальный проезд фюрера к Рейхстагу сквозь беснующиеся от восторга толпы народа. В его речи — высокая оценка военных достижений. А также «сильное подчеркивание нашей дружбы с Италией и добрососедских отношений с Москвой. Сильное и драматическое обращение к Лондону1. Но цели войны не уточняются. Психологически необычайно действенно. Призыв к разуму. Мы не хотим этой войны… Теперь слово за Лондоном. Я не верю в мир. Сначала — война!»
1Обращение к разуму» — так обозначил Гитлер свою «мирную» речь 19 июля 1940 года, адресатом которой была Британия. «Я не требовал от Франции и Англии ничего кроме мира! Но господа — оружейные магнаты хотели продолжения этой войны любой ценой!» Патетика Гитлера предваряла начало воздушной войны против Британии.
После всех немыслимых побед Геббельс в эйфории и, похоже, расхрабрился. Призывает войну. Тогда как еще перед нападением на Польшу он был крайне опаслив и при всех своих радикальных склонностях предлагал тогда держаться мирной политической линии. Рассказавший об этом в своих «Воспоминаниях» Шпеер считал Геббельса и Геринга, выступавших за сохранение мира, «слабаками, дегенерировавшими среди услад власти, а потому не желавшими рисковать завоеванными привилегиями».