Потребность острова
Михаил Трофименков о Кубе в «Эпицентре» Хуберта Саупера
В программе ММКФ «Свободная мысль», где собраны самые громкие документальные фильмы года, покажут обладателя гран-при фестиваля «Сандэнс» — «Эпицентр» Хуберта Саупера. Австрийский режиссер, прославившийся документальными исследованиями последствий глобализма, на этот раз изучает Кубу. И пытается верить, что «остров Утопию» этот кошмар минует.
«Мы в раю». Этот финальный аккорд «Эпицентра» — слова Уны Кастильо Чаплин, испаноязычной внучки бродяжки Чарли, дочери Джеральдины Чаплин и жены чилийского изгнанника-режиссера Рамона Кастильо, ее ответ на закадровый вопрос «Где мы?»
Рай — он же «остров Утопия» — это Куба, где Уна поет и играет для детей, мечтающих об актерском будущем.
Да, такой вот рай. Обшарпанный, тропически-неопрятный, с карточной системой на основные продукты питания (что, впрочем, вовсе не синоним нищеты: помню, как с крыши вполне простонародного дома, встык соседствующего с одним таким «карточным» магазином, разносились на весь квартал ароматы жаренного на вертеле поросенка). Рай с вдрызг раздолбанной легендарной гаванской набережной Малекон и наполовину разрушенной индустрией переработки сахара. Местные говорят, что все эти видимые беды — результат последнего тридцатилетия, когда Россия от Кубы отступилась, а мстительные янки, так и не простившие национализацию собственности американских гангстеров, кольцо блокады не ослабили.
Объективно это так: 50 тысяч кубинских врачей, работающих сейчас по всему миру,— доказательство жизнестойкости кубинской революции. Но воля ваша, верить кубинцам — ни в жизни, ни на экране отнюдь, кстати, не кажущимся запуганными рабами, повторяющими пропагандистские клише,— или не верить. Точно так же, как верить или не верить слезам кубинцев, пришедших проститься с Фиделем. (До просмотра «Эпицентра» я и не подозревал, что это прощание было оркестровано с помощью кино: на огромном экране мелькали кадры с невыносимо юными Фиделем, Че, Камило Сьенфуэгосом.) Верить или не верить кубинцам, объясняющим, что нельзя измерять отношение народа к революции отношением к революции тогдашней