Встреча в фуд-корте с главной авангардной группой поколения Shortparis

EsquireЗнаменитости

Прожектор Shortparis

Shortparis называют самой эффектной молодой группой страны и новыми героями питерского андеграунда. В фуд-корте торгового центра музыканты рассказали Esquire, почему выступать на стадионах – стыдно

Фотограф Алексей Костромин
Записали Сергей Минаев, Сергей Яковлев

Сергей Минаев: Кто придумал эту локацию? (фуд-корт в торговом центре «Галерея» в Санкт-Петербурге. – Esquire).

Николай Комягин: Администратор «Галереи»? (Смеется.)

Сергей Минаев: Но почему?

Николай Комягин: Ну посмотрите, какое чудесное место! Сидит дама в платке – явно представительница исламской конфессии, она красит губы, потребляет пищу. Она удовлетворяет свои базовые потребности, чтобы потом удовлетворить духовные. Здесь же рядом мужик в голубой рубашечке с галстучком, у него обеденный перерыв, он какой-нибудь аудитор или продавец сотовых телефонов. Когда я в первый раз оказался здесь вечером, обычными смертными посетителями «Галереи» были продавцы из Finn Flare. Уставшие женщины, апатичные. У них хватало сил дойти до какого-то «Теремка», сделать заказ, съесть и пойти домой. Это уникально. Мне кажется, это современный Вавилон, где много мерзкого и прекрасного одновременно – правды жизни.

Сергей Яковлев: Вы не такие же, как обычные смертные?

Николай Комягин: Я имел в виду продавцов, резидентов «Галереи». В общем-то мы все обычные смертные.

Сергей Минаев: Можно я сразу перейду к интервью, которое вы дали «Афише»? Там было много разного, иногда наивного, на мой взгляд. Вы рассказывали историю вашего перформанса (в творческом кластере «Бертгольд-центр» в Санкт-Петербурге. – Esquire), когда перед выступлением вы записали и запустили аудиообращение к строителям на киргизском языке («Уходите, уходите, мы не будем играть для вас…». – Esquire). И кто-то из вас сказал в интервью: «У нас получился диалог без обратной связи. Кто понял – ничего не ответил, а тот, кто мог ответить, ничего не понял. Но рано или поздно люди начнут задумываться». Над чем начнут задумываться?

Данила Холодков: Задумываться не над чем-то конкретным, а вообще, в принципе. Люди начнут погружаться в суть проблемы: «Почему мы не понимаем друг друга?» Есть противопоставление между теми, кто понимает, но не может ничего сказать, и теми, кто может сказать, но не понимает. Я имел в виду язык. Если мне на своем языке киргизские рабочие скажут, что они поняли меня, я не пойму их.

Сергей Минаев: Как ты думаешь, что киргизские рабочие в тот момент чувствовали, когда они видели вас и слышали знакомый язык?

Данила Холодков: Если сказать просто, то заинтересованность, конечно. Обычную заинтересованность.

Сергей Минаев: «Какие-то странные люди почему-то говорят на нашем языке...»

Николай Комягин: Для них реальность в тот момент стала сложнее. У всех в голове есть определенные паттерны. Возникли ситуации, которые не укладывались в них. Мысль может повести себя непредсказуемо. Мы об этом говорим. Мы как бы разрушаем привычную логическую цепочку, мысль выпадает из заведомо запланированных паттернов, и, соответственно, она способна на любое хаотичное движение. Оно может быть продуктивным, может быть деструктивным. В биографии каждого этого киргиза возникает прецедент, когда выходит группа совершенно посторонних людей, которые внешне выглядят как белые хипстеры, лысые, бритые парни – то есть максимально недружелюбно, – и вдруг обращаются к ним с уважением, с пиететом, то ли иронично, то ли серьезно. Они уже понимают, что это сложное измерение, в нем есть какие-то ходы. Такого опыта крайне мало. Все привыкли существовать в стандартах. А мы обогащаем друг друга непредсказуемостью.

Сергей Минаев: Ты действительно считаешь, что ты обогатил киргизских рабочих? Они подумали, что обстоятельства стали более дружелюбными?

Николай Комягин: Мне кажется, это приятное ощущение, когда кто-то обращается к твоей культуре и пытается говорить. Это создает прецедент одинаковости. Если бы мы были какими-нибудь либеральными ребятами, которые хотели бы прививать мультикультурность и принцип инаковости, мы бы так и работали. Мы создали бы инаковую ситуацию. И каждый из нас имеет опыт отличного. Вот и все.

Сергей Минаев: У меня, собственно, об этом и был вопрос – о диалоге культур. Вы видите его возможным?

Данила Холодков: Я думаю, что диалог возможен практически между любыми культурами.

Сергей Минаев: Я имею в виду диалог между большой массой людей, которые приезжают сюда, неся не просто иную культуру, а зачастую ее отсутствие. Я не говорю сейчас, что они плохие. Просто у них была такая страна. Плюс у них совершенно другая религия. И вы – вполне образованные мальчики, цитируете немецких философов, понимаете, как развивалась европейская цивилизация. Какой у вас может быть диалог?

Николай Комягин: Что такое диалог?

Сергей Минаев: Диалог – это первая ступенька: мы поздоровались, объяснились, сформулировали какие-то принципы, обозначили свои комфортные и дискомфортные зоны, и дальше начинаем вместе существовать. А я говорю про историю, когда тебя атакуют. Есть большая пассионарная масса, для которой на первом этапе ты работодатель, потому что масса здесь зарабатывает, а на втором этапе ты, конечно, противник, потому что занимаешь их жизненное пространство.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Леонид Парфенов Леонид Парфенов

Правила жизни журналиста Леонида Парфенова

Esquire
О мой бохо! О мой бохо!

В этом сезоне Maje продолжают сотрудничество с молодыми талантами

Grazia
Над пропастью поржи Над пропастью поржи

Ходят слухи, что российский юмор снова на взлете

Esquire
Kia Stinger: На каждый день Kia Stinger: На каждый день

Минпромторг включил этот лифтбек в перечень роскошных автомобилей

АвтоМир
12 апостолов 12 апостолов

12 новейших апостолов – героев поколения – и их свежие идеи

Esquire
Министр без портфеля. Как Михаил Абызов столкнулся с прошлым Министр без портфеля. Как Михаил Абызов столкнулся с прошлым

Дело Абызова — это серьезный удар по позициям Дмитрия Медведева

Forbes
Вечный Олег Вечный Олег

Олег Меньшиков рассказал, почему думает о смерти, хотя умирать не собирается

Esquire
В США одобрили назальные капли для лечения депрессии В США одобрили назальные капли для лечения депрессии

Существует ли лекарство от депрессии и будет ли оно продаваться в России?

Forbes
Сергей Полунин Сергей Полунин

Правила жизни танцовщика и актера Сергея Полунина

Esquire
Территория сновидений Территория сновидений

Какие важные детали помогут превратить спальню в романтический уголок

Лиза
Лав Ю Лав Ю

Актриса Юлия Хлынина покоряет мир

Esquire
5 типичных ошибок при выборе светодиодных ламп 5 типичных ошибок при выборе светодиодных ламп

О преимуществах LED-освещения все уже знают, но как их правильно выбрать?

CHIP
Театр Сатира Театр Сатира

Главный редактор Esquire и YouTube-пародист Satyr препарируют современный юмор

Esquire
Плохо себя чувствую при изменении погоды... Плохо себя чувствую при изменении погоды...

Можно ли победить метеозависимость?

9 месяцев
Грехи Грехи

Мужчины, которые обеспечили себе место в аду, зарабатывая состояние и признание

Esquire
KPI от отчаяния. Что не так с оценкой работы чиновников KPI от отчаяния. Что не так с оценкой работы чиновников

Как авторы внедрения KPI в государственное управление повторяют старую ошибку

Forbes
Децл (Кирилл Толмацкий) Децл (Кирилл Толмацкий)

Правила жизни рэпера Децла

Esquire
Прощание с пакетом Прощание с пакетом

Чем торгуют магазины без упаковки

РБК
Будущее бремя Будущее бремя

Почему в XXI веке футурология – грустная наука

Esquire
“Покидая Неверленд”: все, что мы узнали из скандального документального фильма про Майкла Джексона “Покидая Неверленд”: все, что мы узнали из скандального документального фильма про Майкла Джексона

Почему картина “Покидая Неверленд” вызвала такой резонанс

Esquire
Алексей Миранчук Алексей Миранчук

Новая надежда российского футбола

Esquire
Как выйти из карьерной карусели и начать свое дело Как выйти из карьерной карусели и начать свое дело

На чем сконцентрироваться человеку, если он решил поменять работу

СНОБ
Поле боя Поле боя

Флорентийский кальчо заинтересовал меня не жестокостью и не спортивным духом

Esquire
Певец науки: Ким Стэнли Робинсон и его книги Певец науки: Ким Стэнли Робинсон и его книги

Ким Стэнли Робинсон: что это за писатель и чем он знаменит?

Популярная механика
Тимур и его финансы Тимур и его финансы

Тимур Турлов рассказал, как мечта детства привела его к успеху

Esquire
Топливо для ИТ: российский стартап Brandquad привлек 187,5 млн рублей Топливо для ИТ: российский стартап Brandquad привлек 187,5 млн рублей

Как ФРИИ привлек в российский стартап 187,5 млн рублей

Forbes
1990: Лихие и крутые 1990: Лихие и крутые

В январе 1991 года на Пушкинской площади открылся первый «Макдоналдс»

Esquire
В России строят первый лайнер с полем для гольфа В России строят первый лайнер с полем для гольфа

Первое российское круизное судно «Пётр Великий» обрело черты интерьера

Популярная механика
Побег из Москвы Побег из Москвы

Андрей Рывкин написал рассказ о том, как рассыпаются иллюзорные ценности

Esquire
Риск на $5 млрд: почему весь мир «приземлил» Boeing Риск на $5 млрд: почему весь мир «приземлил» Boeing

Как Boeing «перемудрил» с улучшением конструкции лайнера 737 MAX

Forbes
Открыть в приложении