Четыре жизни Курдистана
Ждут ли на Ближнем Востоке курдское государство
* Политический консультант, эксперт Российского совета по международным делам, председатель попечительского совета Уральской ассоциации молодых ближневосточников.
Борьба за создание курдского государства на Ближнем Востоке насчитывает не одно десятилетие: «разлученный» народ с разной степенью успешности бьется за свои права на территории сразу четырех стран (Ирака, Турции, Сирии и Ирана) и иногда добивается побед. У них перед глазами живой пример (и в какой-то степени ориентир) — Палестина, получившая на уровне ООН поддержку своих притязаний на государственность. Курды рассчитывают проделать если не такой же, то схожий путь.
С другой стороны, «великая курдская идея» с годами все чаще забывается на фоне внутренней разобщенности и доминирования «местечковых» интересов, а против «анклавов свободы» в Сирии и Ираке ополчились региональные державы, которые намерены если и не разгромить курдов окончательно, то надолго лишить их сил и средств для продолжения борьбы за независимость. Последние специальные операции Турции и Ирана против курдов говорят об этом со всей очевидностью.
В этом случае резонно задаться вопросом: бросится ли кто-то в этот раз спасать Курдистан в случае острого кризиса? И если да, то какова будет плата за спасение?
Исторический экскурс
Считается, что борьба курдов за обретение государственности началась во второй половине XIX века (1880 год) с восстания шейха Убейдуллы против турецких и персидских феодалов, хотя некоторые представители этнической интеллигенции сегодня призывают искать истоки курдского национального сознания и идентичности в более древних временах — вплоть до Месопотамского царства.
С другой стороны, противники «древнекурдской государственности» указывают, что территории Армянского нагорья и Верхней Месопотамии, которые курды считают своей исторической родиной, никогда не были независимыми, а многочисленные «родственные племена», проживавшие здесь и впоследствии составившие основу курдского этноса, практически не контактировали между собой.
Так или иначе, окончательные очертания курдское движение приобрело после Первой мировой войны, когда курды попытались построить на осколках Османской империи собственное государство, заручившись поддержкой держав-победительниц, прежде всего Великобритании.
Согласно Севрскому мирному договору (1920 год), подписанному Турцией и странами Антанты, предполагалось наделить территории, на которых проживали курды, автономным статусом с дальнейшим предоставлением этому народу полной независимости — и турецкие власти были готовы идти на обозначенные уступки.
Однако эти планы нарушила турецкая национально-демократическая революция 1923 года. Пришедший к власти Мустафа Кемаль Ататюрк провозгласил курс на единство турецкого народа и отказался признавать предложенную западными странами концепцию отторжения курдских территорий. Как результат, в Лозаннском мирном договоре, подписанном в том же году, «курдский вопрос» уже не упоминался.
Дальнейшее препарирование владений распавшейся Османской империи привело к тому, что населенные курдами территории были разделены на четыре сектора. Часть территорий осталась под контролем турок и персов, в то время как южная часть Курдистана (вилаят Мосул) перешла под юрисдикцию подмандатного Великобритании Ирака, а юго-западная вошла в состав территорий французского мандата в Сирии. Курды получили негласный статус «разлученного» народа, а борьба за несостоявшееся государство стала двигателем их многочисленных протестов и антиправительственных восстаний в молодых государствах, раз за разом жестоко подавляемых.
Новая волна курдского национализма пришлась уже на начало 1970-х, однако в этот раз в основу идентичности, в дополнение к уже существовавшей концепции «воссоединения», лег марксистский идеологический базис — левых взглядов по сей день придерживается большинство действующих этнических движений, включая одиозную Рабочую партию Курдистана (РПК), а многие курдские политики грезят о создании нового государства с опорой на идеалы марксизма-ленинизма.
Впоследствии на базе этих идеалов вырос и курдский коммунализм (также известный как апоизм), ставший идеологической основой современного этапа борьбы за независимость и провозгласивший в качестве ключевой задачи строительство безгосударственной децентрализованной демократии на населенных курдами территориях.
Курды всех стран, объединяйтесь?
Несмотря на то что каждая курдская группировка оперирует на собственных территориях и редко вмешивается в дела соседей, некое подобие консолидации между «частями» Курдистана все же сохраняется (см. схему). Так, ключевой публичной площадкой, призванной «укрепить связи курдов всего мира в их борьбе за свободу», принято считать Союз общин Курдистана (Koma Civakên Kurdistanê, KCK), основанный в первой половине 2000-х годов.
Организация имеет зонтичную структуру и связывает между собой ключевые прокурдские партии и движения Турции, Ирака, Ирана и Сирии, действующие как в подполье, так и на законных основаниях. Это также основная площадка для обмена мнениями и урегулирования внутренних конфликтов.
Сами участники KCK одно время гордо именовали себя «курдским НАТО», отсылая к царящим в организации «атмосфере консенсуса и всеобъемлющей взаимовыручки», хотя, говоря по справедливости, избранный курдами вариант кооперации имеет больше пересечений с моделью ЕС, нежели Альянса.
В любом случае в курдском движении в последние годы все отчетливее заметен курс на размежевание и постепенное дистанцирование от KCK. Это связано как с резким снижением вовлеченности региональных представителей в работу организации (из 70 партий и движений, объявлявших в 2007 году о присоединении к KCK, на постоянной основе действует только около 20), так и с откровенно слабой позицией высших представителей KCK по ключевым вопросам развития движения, а также с растущим нежеланием легальных курдских партий идти на обострение конфликта с правительствами стран региона.
Кроме того, все чаще звучит критика в адрес Абдуллы Оджалана — почетного лидера и главного идеолога организации. Учитывая, что Оджалан уже много лет отбывает тюремное заключение в Турции и в последние годы добровольно сотрудничает со следствием, многие представители «партий войны» справедливо опасаются, что с его подачи на руководящие должности в KCK могут проникнуть турецкие агенты влияния и развалить движение изнутри или же серьезно дискредитировать его в глазах мирового сообщества.
И хотя ни одно из «корневых» движений, составляющих основу KCK, пока официально не объявляло о выходе из организации, подобные демарши возможны уже в краткосрочной перспективе.
Обстановка в Курдистане: четыре взгляда
Несмотря на то что многие курды по-прежнему грезят о «государстве четырех», на практике они все больше замыкаются на решении «местечковых» проблем, ввиду чего концепция Курдистана как единого государства в их дискурсе постепенно ограничивается территориальными рамками конкретного района, без «захода» на земли соседних государств.
Давит на перспективу объединения курдов и экономико-социальная разность территорий, на которых они проживают. Если турецкие и иранские курды в большей степени привыкли к деревенскому укладу и сельскохозяйственному базису экономики, то их иракским братьям в большей степени импонирует городской стиль жизни, с опорой на нефтегазовый промысел. На сирийских землях представлены оба типа проживания.
В этом контексте формирование общего видения экономической модели будущего курдского государства в значительной степени усложняется — особенно с учетом того, что сельские территории потенциального единого Курдистана на фоне богатых нефтью и газом районов довольно быстро превратятся в дотационные и окажутся в зависимости от более удачливых соседей.
Далее рассмотрим ситуацию в каждом из четырех «сегментов» Курдистана в деталях.
Турецкие курды: избирательная враждебность
О натянутых (мягко говоря) отношениях между турками и курдами слышали многие, однако причину всех бед зачастую ошибочно видят в конфликте между турецким правительством и ячейками РПК, который продолжается со второй половины 1980-х годов. Между тем это не совсем верно: курдский фактор представлен в турецкой политике гораздо более комплексно.