Эдуард Лимонов про Майкла Джексона
25 июня 2009 года мир лишился поп-иконы – автора-исполнителя Майкла Джексона. Эдуард Лимонов считает, что нас покинул последний святой на земле
Я помню, в Нью-Йорке во второй половине 70-х у меня был чудесный словарь рок- и поп‑музыки, иллюстрированный цветными фотографиями групп и отдельных идолов. Уже добившиеся большого успеха идолы и группы были представлены на целую страницу. Кто помельче, на пол- и даже на четверть страницы. Jackson Five – ярко помню их круглые пружинистые «афро» на головах, глаза – большие сливы, плавающие в белках. Майкл был самый младший. Типичная афроамериканская группа. Единственное, что их отличало, – детская группа. Они не были разряжены как цыгане, тогда как обычные чернокожие музыканты того времени были-таки разряжены как цирковые цыгане: в шляпы, шали, блестки, цветные джинсы, с них свисало золото и серебро. Jackson Five были скромно одеты в светлые рубашки и темные брюки. Я равнодушно перевернул тогда страницу, заспешив к более известным идолам.
В следующий раз Майкл появился в моей жизни, когда я уже жил в Париже, по-моему, это был 1983 год, и французы обильно показывали видеоклип к альбому Thriller. Я отметил экзотический look певца, отметил, как интересно используется формат фильма ужасов для раскрутки музыкального альбома. Тогда же французы быстренько признали Джексона феноменальным и стали дискутировать на его тему. Французы вообще любят конференции и дискутировать. Сядут на сцене человек пять, шесть. Внизу перед ними – зал. Выходит один и заявляет: «Вот у меня несколько тезисов здесь, предлагаю их обсудить!» И обсуждают, то невыносимо скучно, то вдруг весело, быстро, с латинскими взрывами темперамента. Вот они стали дискутировать по поводу Майкла. Обильно. Из одной такой теледискуссии я узнал, что этот парень и со сливами в белках из Jackson Five – одно и то же лицо. Французы вообще очень передовые, любят новизну, недаром эта нация всегда была локомотивом любой моды: одежда, автомобили – французы впереди. У них и прообраз компьютера раньше всех появился – minitel назывался, и мобильные телефоны черт знает как давно уже, их арабы на улицах держали, важно разговаривая. А тут Майкл! В то же самое время он уже изобрел свою «лунную походку».
Французы, довольные, сидели и сравнивали походку Майкла с походкой Великого Шарло, так по-французски звучит Чарли Чаплин. В воздухе летали словечки «фанк», «disco music», французы предавались словесной своей оргии с удовольствием. Они заметили уже тогда, что Майкл значительно посветлел, хотя и не был еще трупно-белым, как впоследствии. Были продемонстрированы слайды мальчика Майкла и Майкла в 1983 году. Профессор медицины с указкой в руках показал на слайде, как уменьшились негритянские губы Майкла, изменились его щеки, и высказал уверенность, что певец подверг себя нескольким пластическим операциям и какому-то таинственному способу отбеливания кожи.
Поскольку у черных музыкантов обыкновенно черные и цветные фанаты, а белые пусть и не сторонятся черной музыки, но черные исполнители всегда были для них второстепенны.
Я помню, что задумался на эту тему. И не согласился с телекритиком. Уже были известны миру некоторые причуды Майкла, то, что он дружит с животными, с Элизабет Тейлор, с Дайаной Росс, что любит мелких детей. После выхода альбома Thriller он стал безумно богат, ведь проданы были во всем мире 104 миллиона пластинок!!! Такому негритенку, подумал я, жизнь которого разворачивается в сказку, только и остается одна безумная невыполненная мечта: стать белым. Он, у которого столько сказок уже сбылось, должен иметь эту тайную, безумную, часто скрываемую черными мечту, являющуюся им во сне, – быть белым. Вот практичный негритенок, наверное, обратился к своим секретарям, те сделали ему досье: кто, какие ученые, какие доктора, связались с некоторыми,