Из всех советских писателей Всеволод Иванов был наиболее плодовит

ДилетантКультура

Всеволод Иванов

Портретная галерея Дмитрия Быкова.

1

Из всех советских писателей Всеволод Иванов был наиболее плодовит (превосходил в этом смысле, думаю, даже Юлиана Семёнова), наиболее разнообразен и больше всего похож на советскую власть. Похож в том смысле, что ранние его свершения величественны, не особенно талантливы (иногда просто бездарны) и широко известны, а поздние весьма неожиданны, не слишком читабельны и почти никого сегодня не интересуют. У него и по сию пору остаётся много неизданного. Самое известное его произведение — Вячеслав Всеволодович Иванов, сын, учёный и просветитель, проживший почти 90 лет и ставший символом отечественной гуманитарной науки. Представить себе невозможно, чтобы один человек успел столько, сколько сделал Вячеслав Всеволодович, но отец его за свои 68 сделал больше — и разнообразнее. Мыслимо ли, что одна рука писала его партизанские повести, философскую фантастику и экспериментальные романы тридцатых? Нас он будет интересовать прежде всего как потаённая ветка советской литературы — и советской жизни, как непроявившаяся, таинственная альтернатива.

Всеволод Иванов был советским писателем, секретарём Союза, председателем правления Литфонда, автором «Бронепоезда 14-69», — а в столе у него лежали «Кремль», «У» и «Вулкан», которые для современников были темны, а для потомков, боюсь, вовсе непонятны, поскольку извлечены из контекста. Истинная литература, конечно, срока давности не имеет и может перележать в столе неблагоприятные времена, в отличие от здания или спектакля, — но и литературу лучше печатать вовремя. Когда тайная проза Иванова была наконец напечатана, читателю уже было не до прозы, тем более не до тайнописи.

2

Всеволод Иванов (1895–1963) родился в Павлодарском уезде Семипалатинской области. Его мать — польская ссыльная, отец — русский с казахской примесью, рано умерший сельский учитель. Иванов в десятые годы много ездил по Сибири. «Жил я и в поле, жил в ночлежных домах, в ярмарочных балаганах, в трущобах Омска, Екатеринбурга, Челябинска. Если спросить, какое моё главное тогда было чувство, то я назвал бы — удивление!» — так он вспоминал о своей жизни с 1910-го по 1917-й. Однажды, в 1916 году, он послал свой рассказ Горькому в «Летопись», тот его напечатал и ответил ласковым письмом.

Революция застала его в Омске и однозначного одобрения не вызвала. С 1919 года он работал в редакции «Советской Сибири», в 1921 году приехал в Петроград и познакомился с Горьким лично. Тот его помнил и вообще почему-то особенно к нему проникся: то ли видел в каждом талантливом провинциале себя молодого, то ли в рассказах и письмах Иванова тронули его доброжелательство и простодушие. История горьковского покровительства и трогательна, и отчасти смешна: однажды Горький заметил, что у Иванова прохудились сапоги. Он так и запомнил, вероятно, и в памяти у себя — в идеальной, лошадиной своей памяти, как называл её жестокий дед, — отметил: Иванов — сапоги. Одни сапоги он ему обеспечил на следующий день, на другие выписал ордер, ещё через неделю сказал: «У меня для вас в кабинете есть отличная вещь!» — и вынес ещё одни сапоги; и ещё две пары, из какой-то особенной кожи, прислал из Италии. Всё это вроде бы характеризует его заботу о молодых, а вместе с тем как-то демонстративно выглядит; может, проза Иванова была так устроена, что ассоциировалась у него прежде всего с сапогами? Иванов благодаря ему напечатал свои «Партизанские повести», в «Красной нови» вышли сначала «Партизаны», потом тот самый «Бронепоезд», который по-настоящему прославил нашего автора в 1927 году, когда инсценировку этой повести поставили во МХАТе Судаков и Литовцева (жена Качалова!) под художественным руководством Станиславского. Командира бронепоезда Незеласова играл Марк Прудкин, большевика Пеклеванного — Хмелёв, умного мужика-партизана Вершинина — Качалов. Пьеса мало отличалась от повести, разве что в ней был особо подчёркнут элемент партийного руководства (а в повести преобладала стихийная мужичья революционность). Говоря по совести, пьеса не годилась никуда, повесть тоже была не ахти, хоть авторский талант в ней и виден. Причина, по которой этим делом заинтересовался МХАТ, понятна: дело даже не в том, что Станиславский искал молодых авторов среди новых прозаиков, а в том, что зрителю хотелось хоть на сцене увидеть старый быт и прежних людей. «Дни Турбиных» оказались прорывным успехом, премьера 5 октября 1926 года сопровождалась овациями, истериками и вызовами скорой помощи. Спустя год с небольшим, к десятилетию Октября, явился «Бронепоезд» — с элементами тех же «Турбиных», но без всякой ностальгии. Атмосфера обречённости, бегства: бежали, бежали через всю Россию — и упёрлись в океан. Может, ради этих офицеров и обывателей, золотопогонников и красавиц, играющих на гитаре и ведущих разговоры о том, что народ нас не принимает и драпать дальше некуда, люди отчасти и смотрели тот спектакль; впрочем, Хмелёв и Качалов из чего угодно могли сделать зрелище, жаль только, что после Ибсена и Андреева приходилось им произносить теперь тексты, в которых большевики агитировали дальневосточных рыбаков и крестьян за «совецку власть». «Наша душа крестьянска, хозяйственна!» — но большевик Знобов убеждает всех, что отсидеться на заимке не удастся никому, ну и постепенно они все сагитировались и захватили белый бронепоезд, и Владивосток прогнал всех интервентов (некоторых из них, впрочем, тоже разагитировав — эта сцена в повести одна из слабейших, а на сцене смотрелась отлично). «”Бронепоезд” во многих отношениях триумфальный спектакль. Я совершенно понимаю радость поэта Жарова, разразившегося стихотворной хвалой МХАТу за эту постановку. Когда я смотрел “Бронепоезд”, со мной в ложе сидели талантливые представители нашей пишущей коммунистической молодёжи. Они прослезились во время кульминационного пункта спектакля, а по окончании его каждый из них разводил руками и говорил: “Кто мог думать, даже два года тому назад, что такой спектакль может поставить МХАТ Первый”» — так хвалил не кто-нибудь, а Луначарский.

3

Иванов писал неровно, но вкус у него был: он познакомился в Петрограде с самым перспективным кружком «Серапионовы братья» и примкнул к нему. Кружок этот далеко не сводился к борьбе за сильную фабулу и не следовал призыву его лидера Льва Лунца «На Запад!». Лунц был превосходным организатором, душой этого маленького писательского братства, все его любили — но писали все по-разному. Больше всех Лунца любил и прямее всех ему следовал сказочник и фантаст Каверин, вынужденно проработавший 50 лет под знамёнами соцреализма (но умудрявшийся и в эти времена писать гротескные сказки и приключенческие романы). Остальные — Тихонов, Слонимский, Федин, Зощенко, Иванов — писали на разном, преимущественно русском провинциальном материале, и все они друг на друга не похожи. Разве что интерес к экзотике их до некоторой степени объединял, и Зощенко остроумно издевался в пародии на Иванова именно над этими дальневосточными экзотизмами: «Травы были пахучие и высокие, под брюхо лошади. От ветра они шуршали сладостно, будто осока осенью, и припадали к земле, кланяясь. Пахло землёй и навозом приторно и тягуче. — Да. Скажу я тебе, парень… Привязали мы этих человеков к деревьям… За одну ногу, скажем, к одной верхушке, за другую к другой и отпустили. А кишка, парень, дело тонкое, кишка от натуги ниприменно рвётся… Серая большая овчарка с шумом сорвалась с места и кинулась в темноту. Шебуршали травы сладостно, будто человечьи кости осенью… (Кто сыграет в эти кости?)».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Хроника одного переворота Хроника одного переворота

Захватить власть в стране осенью 1917 года мог кто угодно

Дилетант
Квантовая революция Квантовая революция

В ближайшие десять лет принципиально изменится принцип работы компьютеров

CHIP
Степной Че Гевара Степной Че Гевара

Махновщина — крестьянская анархия — была конкурентом большевизму

Дилетант
Георгий Троян Георгий Троян

Первый повар, сумевший подружиться с открытым огнем

Esquire
Миротворец, превративший трон в катапульту Миротворец, превративший трон в катапульту

Усилия царя по спасению отечества и не предотвратили социальный взрыв

Дилетант
Алексей Миранчук Алексей Миранчук

Новая надежда российского футбола

Esquire
Белошвейка, которая называла королеву сестрой Белошвейка, которая называла королеву сестрой

Герцогиня де Шеврёз — виртуозная политическая интриганка эпохи двух кардиналов

Дилетант
Оружие для любого американца — то же самое, что шляпа для ковбоя Оружие для любого американца — то же самое, что шляпа для ковбоя

Почему владение оружием остается неотъемлемым правом американцев

СНОБ
Антифашисты в немецких мундирах Антифашисты в немецких мундирах

Заговор против Гитлера окончился двойной неудачей

Дилетант
Плот больного воображения Плот больного воображения

Яхтсмен Дональд Краухерст – самый загадочный горемыка яхтенного спорта

Maxim
Бухта Халонг, Вьетнам Бухта Халонг, Вьетнам

Перед тобой одна из стран, в которую еще можно выезжать любому россиянину

Maxim
С пряным акцентом С пряным акцентом

Азиатские соусы на твоем столе

Лиза
Евгения Кондрашина. Три последние секунды Евгения Кондрашина. Три последние секунды

О фильме "Движение вверх" и о том, как все было на самом деле

Караван историй
И слово было блог И слово было блог

В начале блогерской эпохи было слово, и слово это было на японском

Esquire
Дежурные по планете Дежурные по планете

Как энтузиасты из разных стран заботятся об окружающей среде

СНОБ
Селективное восприятие Селективное восприятие

Как сделать интерьер спальни менее скучным

AD
Секс, наркотики, экзистенциализм Секс, наркотики, экзистенциализм

Жан-Поль Сартр – не такой философ, как все

Maxim

Сеанс психотерапии для читателя

Psychologies
Анна Козлова Анна Козлова

Читать книги Анны Козловой – все равно что искать границы собственной морали

Esquire
Выстрел века. 140 лет покушению Веры Засулич Выстрел века. 140 лет покушению Веры Засулич

Как одно неудачное покушение сделало политический терроризм оправданным

СНОБ
Двое и больше: многоплодная беременность Двое и больше: многоплодная беременность

В чем особенности многоплодной беременности?

9 месяцев
«Всегда всё делаю сам» «Всегда всё делаю сам»

Создатель музыкальной группы Pizza певец и композитор Сергей Приказчиков

OK!
«Я всегда хотел быть героем» «Я всегда хотел быть героем»

Интервью с актером Владимиром Яглычем

OK!
Переиздание культовых вещей прошлых лет — главный тренд года Переиздание культовых вещей прошлых лет — главный тренд года

Ольга Михайловская о том, почему старая любовь вспыхнула с новой силой

Vogue
Почему дизайнеры помешались на форме работников ЖКХ и спасателей? Почему дизайнеры помешались на форме работников ЖКХ и спасателей?

Что делать с новым трендом в рамках вашего гардероба

GQ
Меню долголетия: что добавить в рацион Меню долголетия: что добавить в рацион

Некоторые продукты даже в самых минимальных количествах обладают уникальным действием на организм. Они ускоряют обмен веществ, замедляют старение и повышают работоспособность. К тому же они делают ежедневный рацион интереснее и разнообразней.

Psychologies
Слой за слоем Слой за слоем

Два ингредиента – потрясающий результат!

Лиза
Найти за 60 минут Найти за 60 минут

Зачем сотрудницы крупных компаний в свободное время летают над темными лесами

Forbes
Июнь Ли: Добрее одиночества. Фрагмент романа Июнь Ли: Добрее одиночества. Фрагмент романа

Отрывок из истории трех людей, жизнь которых резко переменилась

СНОБ
Девичьи грезы Девичьи грезы

Экологичный лофт с нотками Азии

AD
Открыть в приложении