От копеечной свечи
Всё началось с того, что осенью 1664 года в небе над Англией в течение нескольких месяцев была видна комета; предзнаменование, как известно, — хуже не придумаешь. Народ привычно ожидал бедствий, и они не замедлили явиться: мало какая из комет «отработала» свою зловещую репутацию до такой степени, как та…
Беда не приходит одна
Уже в марте 1665 года началась Вторая англо-голландская война: союзу Англии, Шотландии и Ирландии, по сути — будущей Великобритании, противостояли Голландия (Республика Соединённых провинций), Франция и Датско-норвежская уния. Война продолжалась два года и закончилась для англичан неудачно. При этом стоила она чрезвычайно дорого: только официальные расходы английского военно-морского флота обошлись казне в сумму, равную двум английским годовым бюджетам мирного времени. Успешные действия голландского флота (ему удалось прорваться в Темзу, устроить там форменный погром, после чего установить блокаду части побережья) привели к резкому росту цен на острове.
Параллельно грянула очередная эпидемия чумы. По продолжительности ей было далеко до знаменитой Чёрной смерти XIV века, но и за сравнительно короткое время она собрала жатву, поистине ужасающую: примерно 100 тысяч человек из 460-тысячного населения тогдашнего Большого Лондона пали её жертвами. Наконец, в довершение ко всем несчастьям, в сентябре 1666-го разразился Великий лондонский пожар.
Существует поверье, что «Москва сгорела от копеечной свечки», причём относится оно к двум пожарам разного времени — Великому пожару 1547 года, начавшемуся вроде бы в церкви Кресто-воздвиженского монастыря недалеко от Арбатской площади, и Троицкому пожару времён Анны Иоанновны, будто бы произошедшему от горящей свечи, оставленной прислугой, в купеческом доме на Знаменке. Вот и с лондонским пожаром история похожая: поначалу грешили на нерасторопную служанку пекаря Томаса Фарринера, владельца пекарни и булочной на Пудинг-лейн, в самом сердце лондонского Сити; якобы по её недосмотру в пекарне осталась непотушенная свечка.
Синим пламенем
Правда, в народе ходили толки, что вряд ли пекарня занялась от свечи. Томас Фарринер имел выгоднейший контракт на поставку флотских сухарей, и его печи работали с максимальной нагрузкой. Однако уважаемый булочник, один из старшин Гильдии пекарей, упорно настаивал на версии недосмотра прислуги; благо пожилая женщина из-за боязни высоты отказалась вместе с другими обитателями дома вылезать через окно верхнего этажа на крышу стоящего почти вплотную дома напротив и таким образом стала первой жертвой огненной стихии. Теперь на неё можно было валить всё что угодно.
Разгулу огня способствовали многочисленные факторы — от архаичной застройки города и широкого использования в нём пожароопасных материалов до сильного ветра и бездействия лорд-мэра Томаса Бладуорта, не разрешавшего поначалу превентивно сносить соседние дома, чтобы создать вокруг очага пожара зону безопасности. Городской глава полагал, что этого нельзя делать без согласия владельцев зданий, а многих из них пришлось разыскивать, так как речь шла в основном о производственных и складских помещениях, которые пустовали по случаю воскресного дня. Когда же поступил соответствующий королевский приказ, было уже поздно…