Литва от моря и до моря
«А литва из своих болот на свет не показывалась», — тосковал о прежних прекрасных временах автор «Слова о погибели Русской земли», написанного вскоре после нашествия Батыя. Прошло два столетия, и владения Великого княжества Литовского простирались от Балтийского моря до Чёрного, от Волыни до Белгорода.
Первый правитель Литвы
Летописец не совсем прав. Литва, как называли балтийские племена, «показывалась» ещё до монгольского нашествия. Племена стали объединяться перед внешней опасностью: с севера грозили тевтонские рыцари и ливонские меченосцы, с востока — русские княжества. В 1219 году литовские князья подписали мирный договор с Галицко-Волынским княжеством. От этого и принято отсчитывать начало литовской государственности. В числе подписавших документ был и молодой князь Миндовг. В последующие годы ему удалось подчинить себе остальных и стать правителем всей Литвы.
Междоусобные войны, причудливые политические союзы, набеги и отражение нападений — правление Миндовга не было скучным. Орден меченосцев пытался захватить Жемайтию, которая, в свою очередь, старалась сохранить независимость от Миндовга. Но Крестовый поход кончился разгромом ордена. Миндовг тем временем заключал союзы то с Тевтонским орденом, то с Даниилом Галицким. Воевать сразу со всеми было невозможно.
В 1251 году папа Иннокентий IV признал Литовское королевство. А Миндовг принял христианство. Литва была к этому времени последней надеждой христианского мира на защиту от дальнейшего ордынского нашествия. В самой Литве было неспокойно: Миндовг воевал не только с русскими князьями и их союзниками монголами, не только с крестоносцами, но и с собственными родственниками. Главными его врагами были племянники — полоцкий князь Товтивил и властитель Жемайтии Тройнат. Кто-то из них (а возможно, и оба) организовал убийство Миндовга в 1263 году.
Основатель великой династии
Настоящий расцвет начался позже, при Гедимине, ставшем правителем литовских земель в 1316 году. До этого Литва так и не смогла стать ни единым, ни христианским государством. Крещение Миндовга было ритуальнополитическим шагом, судя по всему, исключительно формальным. Гедимин вёл себя уже как настоящий европейский государь со своей дипломатией. Он даже переписывался с Ватиканом.
Годами Гедимин обещал Риму креститься, приглашал папских легатов, позволял монахам строить монастыри. Но христианство так и не принял, не желая злить ни православных союзников, ни язычников-подданных. Гедимин укреплял своё положение выгодными браками. Одну дочь он выдал за московского князя Симеона Гордого; другую — за тверского князя (а позже великого князя Владимирского) Дмитрия Михайловича Грозные Очи; третью — за наследника польского престола (а позже короля) Казимира.
Переговорами, посулами — а если не помогало, то огнём и мечом, — Гедимин расширял своё государство. Полоцк, Витебск, Минск, Туров и Пинск стали литовскими владениями. Но главной целью на востоке был Киев. В 1324 году, сжигая всё на своём пути, войско Гедимина двинулось к Днепру. У реки Ирпень литовский правитель разгромил русско-ордынское войско и осадил город. Вскоре Киев сдался, и городом стал править литовский наместник, который и платил теперь дань Орде вместо русского князя. А ещё через десять лет старший сын Гедимина Наримунт был приглашён на княжение в Новгород. Гедимин старался не разрушать привычный порядок вещей, лавировать между католиками, православными и язычниками, между русскими княжествами, Ордой, Польшей и Тевтонским орденом. И делал это успешно.