Чем закончился опыт реновации жилья в Англии
Людям свойственно стремиться к комфорту, особенно в том, что касается места проживания. Очевидно, что помани любого виллой в Тоскане — и он тут же бросит свою старую «двушку» в «хрущевке» на окраине Капотни ради ласкающего солнца и виноградников по соседству. Или предложи человеку пятнадцатикомнатную усадьбу на Рублево-Успенском шоссе в обмен на его трехкомнатную квартиру в Люберцах (она, конечно, хороша, но ее еще родителям от завода выделяли) — как тут устоять?
Важно лишь, чтобы можно было сразу взять вещи и просто переехать, а не выезжать сегодня, а получить вожделенное жилье в светлом неопределенном «завтра». Комфорт — это хорошо, но стабильность, как правило, еще важнее, поэтому лучше уж как-нибудь в «двушке» перекантоваться без риска остаться между Капотней и Тосканой в районе Белорусского вокзала. Такая логика тем более работает, когда человеку говорят, что вот сегодня его выселят… куда-нибудь, его дом снесут, а уже через n+1 лет он сможет, счастливый и довольный, заехать в новое улучшенное жилье — правда, к сожалению, все в той же Капотне.
Особенно цинично это выглядит тогда, когда человеку говорят об этом в виде констатации факта, а не в виде предложения для обсуждения. Ну и совсем плохо, когда человека отправляют куда подальше, пусть и с компенсацией, а на месте его жилья строят новое, получше, но сам человек становится чужим на празднике этой улицы.
Вот тогда-то начинается битва за зону комфорта, пусть старенького, но постоянного. И невдомек предлагающим, что надо уговаривать, а не заставлять стремиться к лучшему: топорные методы почему-то по-прежнему считаются у сильных мира сего наиболее любимыми. И это, к слову, относится не только к России. Вот тебе подтверждение этого тезиса из Великобритании.
В 2002 году британские политики решили, что пора расселять террасы. Под «террасами» в данном случае подразумевается тип домов, которые в Англии строились на протяжении последних четырех веков: однотипные жилые малоэтажные дома блокируются друг с другом боковыми стенами, а у каждого домика есть отдельный вход (иные изыски — гараж, но это, скорее, исключение, чем правило).
Подобная застройка, носящая в архитектуре название «блокированной», стала настоящим символом Англии и своего наибольшего расцвета достигла во времена колониального триумфа. Забавно еще и то, что такой тип строительства стали применять после Великого лондонского пожара 1666 года (тут должна быть шутка про число зверя, но нам Патриарх велел не лезть на его территорию), когда 13 500 домов сгорели в том числе и потому, что стояли слишком близко рядом друг с другом.
Тех, кто селился в такое жилье, исторические аналогии, впрочем, волновали мало. Докеры, заводчане и рабочие больших фабрик рассматривали мрачные, неуклюжие порой дома как настоящие хоромы: не трущобы — и на том спасибо. Постепенно, однако, такие постройки были перенаселены, и ситуация могла бы стать критической, если бы в 60—70-х годах XX века часть этих кварталов не сровняли с землей, отстроив на их месте большие многоэтажные дома.
Некоторые кварталы, конечно, сохранились, и вот в 2002 году именно с ними решили разобраться британские власти. Вице-премьер в правительстве Тони Блэра Джон Прескотт пролоббировал введение программы «Инициатива по обновлению жилищного фонда».
Говорилось следующее: эти дома морально устарели, в тех районах или даже целых городах совсем нет работы, разгул преступности, нет никакого развития, спрос на жилье падает, цены тоже не ахти какие. Давайте мы все эти кварталы снесем к чертям, а на их месте построим более комфортабельные дома с крикетом и горничными, то есть со всеми удобствами. И долой это соединение стен, что за прошлый век! И тогда в такие города поедет не только Леонид Слуцкий, но и другие люди, умеющие зарабатывать и платить налоги в британскую казну.