Я никогда до этого не работала с детьми, и своих детей у меня тоже нет. Интервью с больничным клоуном Екатериной Хлебниковой
В 2024 году состоится премия «Сделано в России». Участники клуба, читатели сайта, эксперты и редакция снова выберут лучшие проекты, придуманные и реализованные россиянами в России. В номинации «Общество» представлен благотворительный проект АНО «Ленздравклоун». В интервью «Снобу» больничный клоун Екатерина Хлебникова рассказала, как помогает маленьким пациентам пережить сложный период в их жизни, как справляется с выгоранием и зачем больничные клоуны нужны взрослым.
Как вы стали больничным клоуном?
У меня в детстве была мечта — стать клоуном. Наверное, лавры клоунессы Ириски (Ирина Асмус. — Прим. ред.), которую тогда часто показывали по телевизору, не давали покоя. После восьмого класса я стала готовиться к поступлению в цирковое училище на клоуна, выучила пару басен Сергея Михалкова, опробовала пару акробатических трюков... Но на этом все тогда и закончилось: мама, узнав о моих планах, решительно их зарубила. В семье советских инженеров клоунам с неполным средним образованием места не было. Я сдалась, отучилась 10 классов и поступила в Новосибирский государственный университет на геолога-нефтяника. По окончании вуза отработала пару лет по профессии, а потом попала в Издательство Сибирского отделения РАН, в редакцию научного химического журнала. И похоронила свою детскую мечту. Казалось, насовсем.
А в 2012 году, когда мне было уже 42 года, я случайно увидела на новосибирском новостном городском сайте анонс о наборе в Школу больничных клоунов. И сразу поняла: вот оно, то самое. Мое. Сразу заполнила и отправила анкету, обрывала трубки организаторов Школы, готовилась к собеседованию, учила какие-то стишки и песни, волновалась, как Наташа Ростова перед первым балом. В общем, делала все, чтобы попасть в Школу и стать больничным клоуном. К счастью, попала и стала частью новосибирской команды больничных клоунов АНО «НОС»… Моя детская мечта спустя десятилетия осуществилась таким необычным образом. И сейчас я очень благодарна маме за то, что тогда, в юности, она меня остановила. И благодарна судьбе, что стала клоуном в зрелом возрасте, и именно медицинским клоуном.
Слышали ли вы до этого про больничную клоунаду?
Нет, для меня стало открытием, что такое вообще возможно — клоунада в стенах больницы! Не в цирке, не на театральной сцене, не на улице, а в больнице. Что этот формат клоунады как самостоятельное направление уже 30–40 лет устойчиво развивается в США, Израиле, европейских странах и что там это уже профессия, и медицинский клоун зачастую является штатным персоналом больниц. В России этот вид социальной деятельности (как волонтерство) появился еще в нулевых.
Проходили ли вы специальное обучение?
Конечно. Занятия в Школе были регулярными, блоками. К нам приезжали больничные клоуны — тренеры из Москвы, позже были многочисленные тренинги и практики от мастеров больничной и социальной клоунады из Италии, Великобритании, Дании. В больничной клоунаде всегда есть чему учиться, это некий синтез — артиста, психолога, медика. На первой Школе мы знакомились с профессией, с принципами работы больничного клоуна, практиковали внимание, импровизацию, партнерство, включенность, будили фантазию и воображение, много было игровых упражнений из актерских тренингов. Мы осваивали реквизит медицинского клоуна (а им может стать все что угодно — от платка до тапка под кроватью, потому что клоун может играть с чем угодно), разбирали основы детской психологии и особенности отделений больниц. Еще один блок касался выстраивания взаимоотношений с родителями и врачами.
Потом начались «выходы в поле», то есть в больницу. Сначала с двумя опытными клоунами, в качестве наблюдателя. Затем третьим клоуном с парой «старичков», после — в паре с опытным клоуном, и только потом — вдвоем с коллегой-новичком. Выход в «реальную» больницу, конечно, был очень волнительным, до дрожи в коленках. Опыта работы с детьми у меня до этого не было, своих детей у меня нет. И понятно, что быть клоуном на Школе и выйти клоуном в больницу — это две совершенно разные истории. Настоящая больничная клоунада, как бы ты ее ни моделировал в учебных условиях, рождается/случается только в больнице, в реальной жизни. И сразу же выявляет твои уязвимые места, страхи, фальшь, пробелы, потому что детей не обмануть. С ними можно играть, но их не обманешь. Они видят тебя насквозь.
У всех больничных клоунов есть свой образ и имя. Какое у вас? Как вы их придумывали?
Имя клоуна должно быть говорящим, не формальным. Отражать его суть, характер. Быть органичным и созвучным природе твоего клоуна. На Школе нам почти сразу дали задание — придумать имя своему клоуну, срок был неделя. Я перебирала всевозможные варианты, примеряла их к своему клоуну и понимала: не то, мимо. И вот уже надо ехать на встречу, я расстроенно завтракаю и вдруг внезапно прилетает имя Шпулька. Это такая маленькая деталь в швейной машине, катушка для намотки ниток, которая постоянно крутится, всегда в движении, бойкая, всегда при деле. И понимаю: «Точно! Шпулька!» Позже я вспомнила, что мою бабушку, очень энергичную женщину, соседи во дворе ласково называли Пуля. За ее стремительность и подвижность. Так бабушкина Пуля трансформировалась в клоунскую Шпульку и надолго стала моим красноносым «позывным». А в 2021 году, когда я переехала в Санкт-Петербург и вернулась в медицинскую клоунаду, Шпулька в какой-то момент стала Шпулей…
Как персонаж Фиксиков?
Да, но я забыла, что Шпуля — имя одного из героев мультсериала «Фиксики». Моя Шпуля — это, так сказать, помудревшая и пожившая Шпулька, естественное взросление, мое и клоунское. Когда обнаружилось совпадение с «Фиксиками», пришлось выкручиваться и объяснять детям в больнице, что настоящая Шпуля — это я, а Шпуля в «Фиксиках» — самозванка и фейк... Первый образ клоуна Шпульки родился быстро: огромный поролоновый бант дикого малинового цвета на ободке, желтый в яркий горох просторный комбинезон, в котором удобно ходить, ползать, прыгать, танцевать, и черные тряпичные ботинки. Позже были другие костюмы, сейчас у меня их несколько, для каждой больницы — свой образ Шпули. Неизменный только красный клоунский нос.
Какой у вас график работы?
Я продолжаю работать редактором научной литературы по удаленке, поэтому планирую свой график так, чтобы выходить в больницы три-четыре раза в неделю. Сейчас это 4 лечебных учреждения Санкт-Петербурга:государственные Детская городская больница Св. Ольги, Детский лечебно-реабилитационный комплекс им. Алмазова, ФГБУ Федеральный научный центр реабилитации инвалидов им. Г. А. Альбрехта Минтруда России и в частной клинике. В каждом — свое время посещения, либо до обеда, либо после обеда. Выход длится полтора часа, бывает и дольше. Отличие работы больничных клоунов от аниматоров в том, что это не акционная, а системная поддержка пациентов. То есть по-хорошему ты не можешь выйти в больницу раз в месяц или по три месяца не выходить. Так не работает — ни для твоего клоуна, ни для пациентов. Именно регулярные выходы медицинских клоунов дают положительный терапевтический эффект. И для больниц, в которые мы выходим, наша системность — показатель профессионального отношения к делу. А завоевать доверие и поддержку врачей очень непросто и дорогого стоит. Потому что мы с ними, по сути, делаем одно дело — помогаем детям поскорее излечиться и вернуться к обычной жизни, и нам очень важно, чтобы персонал лечебных учреждений — от руководства до младших сотрудников больниц — видели в нас коллег.
Почему больничные клоуны работают только в паре?
У медицинского клоуна нет сценария и заготовленной программы. Он идет от момента «здесь и сейчас», от атмосферы в палате, от состояния ребенка, это всегда импровизация. Каждая палата — как выход в открытый космос, в неизвестность, это интересная, но эмоционально и энергетически затратная история. И клоуны в паре служат друг другу поддержкой, плечом и красным носом. Поэтому перед выходом важно сонастроиться, продышаться вместе, подержаться за руки, почувствовать друг друга и уже вместе перешагнуть порог отделения. Это раз. Еще работа в паре снимает с ребенка обязанность сразу же включаться в контакт с клоуном. Не все дети, увидев на пороге палаты красноносого гостя, моментально готовы с ним играть — кому-то нужно время, чтобы побыть просто наблюдателем. И через игру между собой клоуны создают некое безопасное пространство для ребенка, в которое он может вовлечься, если захочет.