Жена Вермеера взвешивает деньги: как торговля и этика накопления влияют на живопись
В издательстве «Слово» выходит в свет книга историка-китаиста Тимоти Брука «Шляпа Вермеера. XVII век и рассвет глобального мира». Автор исследует корни глобализации и мировой торговли, центром которой в XVII веке была Голландия, через картины крупнейшего мастера Золотого века голландской живописи Яна Вермеера. С разрешения издательства Forbes LIfe публикует фрагмент книги.
Восемь лет минуло с тех пор, как Ян Вермеер написал картины «Офицер и смеющаяся девушка» и «Девушка, читающая письмо у открытого окна». Его жена, Катарина Болнес, провела эти годы по большей части беременная, и, если я прав, рассматривая модель на этих картинах, она, похоже, снова была в положении, когда муж привел ее в студию позировать для картины «Женщина, держащая весы». Катарина выглядит старше. Теперь, когда ей чуть за тридцать, она больше не похожа на девчонку ни осанкой, ни манерами, она уже хозяйка своих эмоций. Тогда Катарина была поглощена радостями юности; теперь она спокойно, без видимых усилий сосредоточена на стоящей перед ней задачей. Вермеер затемнил студию, чтобы приглушить оживление ранних версий этой комнаты, закрыв нижние ставни и блокировав большую часть света шторой поверх окна. Катарина держит весы. Ее рука расположена строго в точке схода картины, но в центре нашего внимания находится лицо женщины. Безмятежное как маска, своей тихой сосредоточенностью оно притягивает взгляд. Наши глаза могут метнуться к ниткам светящегося жемчуга и поблескивающей золотой цепочке, небрежно перекинутой через край шкатулки с украшениями, но неизбежно возвращаются к ней.
Единственный намек на движение — картина Страшного суда во фламандском стиле, которая висит на стене позади Катарины. Голова и верхняя часть фигуры женщины изображены на фоне апокалиптического видения — Христос с воздетыми руками призывает мертвых выйти из могил и предстать перед его судом. Небесный трон сияет прямо над головой женщины, и смертные по обе стороны от нее смотрят на небеса и молят о спасении. Вопреки оживлению и бурному движению этой картины Катарина кажется такой же спокойной и невозмутимой, как гладкий участок беленой стены рядом с пышно оформленным холстом. Картина внутри картины предназначена для того, чтобы подвести зрителя к теме моральной осознанности. Честные люди должны тщательно взвешивать свое поведение, как Христос взвесит добро и зло на Страшном суде. Возможно, Вермеер даже хотел, чтобы мы, разглядывая нежную фигуру Катарины, подумали о Деве Марии, которая ходатайствует за бедных грешников, чтобы они тоже могли попасть на небеса.
Аллегория суда очевидна. Но давайте отвлечемся от иконографии картины и направим свое внимание на то, чем на самом деле занята земная женщина перед нами. Она держит в руке весы, собираясь что-то взвесить, но что именно? Эта картина когда-то была известна как «Женщина, взвешивающая жемчуг», но такое название явно не подходит. На столе одна или две нитки жемчуга, но они небрежно отложены в сторону; ни одна отдельная жемчужина не ожидает взвешивания. Из того, что разложено на столе, женщина могла бы положить на весы только монеты, которые мы видим на краю стола слева от нее: четыре маленькие золотые монеты и одну большую серебряную. Женщина, изображенная на картине, собирается взвешивать деньги? Зрители XVII века догадались бы быстрее нас, поскольку в те времена это была обычная тема для голландских живописцев. Вполне возможно, что Вермеер позаимствовал сюжет и даже композицию у менее удачной картины своего коллеги-художника из Делфта Питера де Хоха.
Когда в 1696 году картина Вермеера была выставлена на аукционе коллекции его зятя, она называлась «Женщина, взвешивающая золото». Это название из каталога приближает нас к теме, поскольку Gelt — старонемецкое слово, означающее «деньги». Сегодня мы вкладываем несколько иной смысл во взвешивание монет, но в XVII веке эта практика была неотъемлемой частью торговых операций. Серебряные и золотые монеты того времени были более мягкими, в процессе использования металл постепенно стирался, соответственно, уменьшался и вес серебра или золота, содержащегося в каждой монете. Поэтому бдительной хозяйке приходилось взвешивать монеты, чтобы узнать их реальную ценность. Проблемы бы не было, если бы существовала стандартная валюта, но ее еще предстояло создать. В Соединенных провинциях существовала расчетная единица — гульден, но в 1660-х годах, когда Вермеер работал над своей картиной, гульденов в обращении фактически не было, только серебряные дукаты (каждый весил 24,37 грамма). Гульден (весом 19,144 грамма чистого серебра) был выпущен в середине XVI века, но впоследствии его вытеснили другие монеты, испанские и голландские. К счастью для растущей экономики, замещение одного типа монет другим не мешало основному назначению денег — измерению относительной ценности вещей. Реальной константой в этих расчетах оставалась цена драгоценного металла в монете, а не ее номинальная