Помощь недруга
Как план Маршалла и отказ СССР от участия в нем привели к Холодной войне — и другие случаи принятой или отвергнутой помощи Запада
75 лет назад вступил в действие план Маршалла — программа восстановления европейской экономики после Второй мировой войны на средства и под администрированием США. Помощь по плану Маршалла получили страны Западной Европы (кроме Испании), Турция и Греция. Советский Союз, восточноевропейские государства и Финляндия от участия в программе отказались. План Маршалла стал поворотной точкой в истории Европы: именно в этот момент она на десятилетия раскалывается на два противоборствующих лагеря, находящихся под контролем двух сверхдержав. Наряду с Фултонской речью Черчилля и доктриной Трумэна эта программа — и отказ СССР от участия в ней — дает начало Холодной войне. Юрий Сапрыкин рассказывает о главных моментах последних 100 лет, когда СССР и Россия принимали помощь или отвергали ее.
Казалось бы, помощь оказавшемуся в беде — вещь простая и нормальная. Однако когда речь идет не об отдельных индивидуумах, а о целых нациях и государствах, эмпатия оказывается уже не естественным порывом, а социальным конструктом. Она обусловлена политически, причем значение имеет не только желание оказать помощь — но и готовность ее принять.
Три похожие российские катастрофы — отчасти природные, в огромной степени социальные — демонстрируют три совершенно разных подхода к тому, допустимо ли государству принимать помощь извне.
Голод в России 1891 года — едва ли не первая национальная катастрофа, о которой благодаря телеграфу быстро становится известно всему миру. Американские политики и промышленники отправляют в Россию «Флот голода» с грузом зерна: США не вовлечены в «большую игру» европейских империй и могут позволить себе жест, не отягощенный политическим содержанием,— тем проще оказывается для России эту помощь принять.
Во время голода начала 1920-х Америка, с точки зрения нового советского правительства,— недавний интервент; американские политические акторы, в свою очередь, в ужасе от утвердившейся в России власти. Тем не менее тогда государствам ради спасения жизней удалось преодолеть взаимное недоверие. Впрочем, и сегодня историки, близкие к силовикам, считают, что американские благотворители тогда занимались шпионажем и контрабандой, а силовики, неравнодушные к истории, запрещают фильмы о том, как Америка помогала России справляться с голодом.
Проходит еще десятилетие, и о голоде в начале 1930-х на Западе узнают чудом благодаря публикациям журналиста Гарета Джонса в The Manchester Guardian. Ни о какой иностранной помощи в этот момент речи уже не идет: для сталинского СССР голод — побочный продукт исторически неизбежной коллективизации, глубоко внутреннее дело, в которое никто не должен лезть.
Вопрос о том, как быть с помощью, которую предлагают из-за границы, никогда не был простым: сама потребность в помощи в разные времена рассматривалась государством как проявление слабости или как основа для диалога с внешним миром.
Голод 1921–1923 годов
Продразверстка, засуха и Гражданская война уже в первые годы Советской власти привели к массовому голоду. Он затронул 40 млн человек, жертвами стали 6 млн, сильнее всего пострадали Поволжье, Урал и Казахстан. Видя масштабы катастрофы, советское правительство обращается с просьбой о помощи: в дипломатической ноте от 2 августа 1921 года говорится, что Россия готова принять помощь, «из каких бы источников она ни поступила, не связывая ее с существующими политическими отношениями». Отдельно к мировому сообществу обращаются Максим Горький, живущий в это время в Европе, и патриарх Тихон. Отношения Советской России с большинством зарубежных правительств в этот момент заморожены. Лига Наций отказывается выдавать кредиты в помощь голодающим, опасаясь, что большевики используют их не по назначению.
В дело включаются общественные организации, причем не обязательно симпатизирующие России: глава Американской администрации помощи (АРА) Герберт Гувер — будущий президент США и убежденный антикоммунист — особо подчеркивал, что его организация помогает людям, но не правительству. АРА станет крупнейшим распорядителем помощи: $42 млн частных пожертвований, сеть из нескольких тысяч благотворительных столовых, в которых получали питание более 10 млн человек, огромный штат, работающий «на земле»,— 300 американцев и 120 тыс. советских граждан.
Еще одна крупная фигура, участвующая в этой кампании,— норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен: основанная им благотворительная миссия объединяет усилия 32 европейских организаций и кормит порядка 1,5 млн человек. Нансен сам приезжает в голодающие регионы, а затем едет с лекционным туром по Европе и США, рассказывая об ужасах голода и собирая средства для помощи. Выступая в Лиге Наций в 1921 году, Нансен говорит: «Думаю, что мы не укрепим советское правительство, если покажем русскому народу, что есть еще человеческие сердца в Европе. Но, допустим даже, что этим мы укрепим советское правительство. Найдется ли здесь среди нашего собрания хоть один человек, который посмеет сказать, что он скорее готов допустить гибель 20 млн человек от голодной смерти, нежели оказать помощь советскому правительству?»