Выбор Vogue
Копи царя Саломона
Какой будет меховая мода будущего? Тома Саломон, наследник парижского Дома меха — о фамильном деле и выборе Беллы Хадид.
Тридцатишестилетний Тома Саломон — наследник старейшего во Франции мехового Дома Yves Salomon. Век назад его прадед одел Париж в сибирские соболя и норку. В 1970‑е дело унаследовал отец Тома Ив Саломон: с его легкой руки меха парижского Дома стали продаваться в Межеве, Куршевеле, Аспене, Нью‑Йорке, Лондоне. По просьбе Vogue Саломон-младший рассказал о прошлом, настоящем и будущем семейного дела и меховой моды. А для начала признался в любви к русским девушкам: «Минус двадцать, а вы идете в коротком платье и на каблуках. Русская девушка купит себе норковую шубу на последние деньги — француженке такое даже в голову не придет».
На карманные расходы
Разговор с отцом был коротким: «Хочешь деньги на карманные расходы? Жду тебя на месяц в офисе». В то время сотрудников в компании было не больше двадцати человек, и это были мастера на все руки: в коммерческом отделе занимались логистикой, в бухгалтерии варили кофе, и все мы разгружали грузовики. Со стороны отца у нас сплошь меховщики, а со стороны мамы все связаны с медиабизнесом. Я в итоге решил продолжать семейное дело.
Из Сибири с любовью
Мой прадед Григорий Саломон был русским евреем, старшим из девяти братьев и сестер. В 1910 году его сослали в Сибирь за революционную деятельность. Пушнина была там главным богатством, и он стал продавать шкуры. Спустя десять лет эмигрировал в Париж, сохранив свои контакты с Россией и с меховыми торговцами. В семье всегда про него говорили с уважением, ведь он обеспечил нас работой на столетие вперед. Он был большим тружеником, но еще бóльшим авантюристом, потому что решиться в начале прошлого века на путешествие из Сибири в Париж — это невероятно. Смелым был и его вкус, например, он открыл французам мех выдры. Во время Второй мировой