Важная книга: «Отделение Связи» Полины Барсковой
Каждую неделю в России выходит множество книг, а «Полка» пишет о тех, которые считает самыми важными. Открываем новую рубрику рассказом об «Отделении Связи» Полины Барсковой — фантасмагорической истории о драматурге Евгении Шварце и художнице Татьяне Глебовой, о блокадной зиме и о любви, соединяющей жизнь и посмертие.
Полина Барскова — поэтесса, писательница и исследовательница блокады Ленинграда. Именно с блокадой связаны её художественные и эссеистические книги последних лет: сборник «Живые картины», куда входит одноимённая пьеса (её герои — погибший в блокаду художник Моисей Ваксер и выжившая искусствоведка Антонина Изергина); книга «Седьмая щёлочь», посвящённая судьбам и текстам блокадных поэтов, и вот теперь — «Отделение Связи».
Действие пьесы «Живые картины», отсылающее к популярному аристократическому развлечению, происходило среди полотен Эрмитажа, где еле теплилась жизнь двоих влюблённых друг в друга героев. Название новой книги также многозначно: «Отделение Связи» — это и потустороннее ведомство, чьи коридоры и помещения скопированы с реальных обиталищ советской бюрократии, и одна из процедур, которыми в этом ведомстве занимаются. Здесь разделяют связь между живыми и мёртвыми (в терминологии Отделения, оставившими и оставленными), помогают преодолевать боль утраты и тем, и другим. Ясно, что окончательно это невозможно — но можно хотя бы «превратить острую боль в тупую». Сотрудники Отделения могут даже передать прощальную весточку в мир живых — который в той же терминологии именуется малым миром. И двое сотрудников, двое героев книги Барсковой — знаменитый драматург и сказочник Евгений Шварц и художница Татьяна Глебова, ученица Филонова и подруга обэриутов («Её юность прошла среди поэтов самых страшных, самых надменных, самых обречённых»).
Мотив загробной рутины вписывает книгу Барсковой в любопытный ряд — от «Тёркина на том свете» Твардовского с изматывающей бюрократической волокитой до «Устного народного творчества обитателей сектора М1» Линор Горалик — исследования адских этнографии и фольклора (претекстом для мотива загробной бюрократии можно назвать «Божественную комедию» с её подробным ранжированием кругов). Параллелей с «М1» можно найти несколько: например, у Горалик единственные предметы в аду — те, которые соприкасались с их владельцем в момент смерти, а у Барсковой сотрудники Отделения Связи ходят с теми книгами, которые во время смерти читали). Горалик, собственно, пишет об «Отделении Связи»: «Барскова исследует горе от утраты того, кто делал твою жизнь прекрасной и невыносимой, со страстной любовью анатома-фетишиста». В самом деле, она передаёт чувства своих героев, оживляя — будто бросая в огонь — их непубличные тексты: частные письма, дневники, опубликованные лишь посмертно — например, «Московскую телефонную книжку» Шварца, в которой тот давал характеристики, иногда уничтожающие, своим знакомым, почитавшим его за доброго сказочника. «Если бы они знали. Но может быть, они и знали?