Орудие преступления. Как школьная программа учит ненавидеть классику
Уже много лет школа отбивает желание читать литературу, считает журналист Юрий Абросимов. Хорошая новость: все еще можно исправить
Однажды в компании одного из актуальных писателей я сидел в его квартирке на Кутузовском, подле домашней библиотеки общим весом с нормальную атомную бомбу.
— А знаете, Юрий, — говорил писатель, подливая горячий чаек и пододвигая ближе ко мне плошку с малиновым джемом собственноручного изготовления, — знаете, у кого самые лучшие диалоги? Самая органичная живая речь в прозе?
Я зашуршал в мозгу фигурантами школьных учебников.
— Дюма, — оборвал мои поползновения хозяин дома. — Дюма-старший. «Три мушкетера». Перечитайте хотя бы одиннадцатую главу. Ночная встреча Д’Артаньяна и г-жи Бонасье. Автор дает реплики десятками, не уточняя, кто к кому обращается. Но мы не только не теряем нить диалога — каждая фраза звучит в нашем сознании так, словно мы смотрим кино. С интонацией, паузами, градусом экспрессии. А ведь прямая речь — один из наиболее сложных параметров литературного текста. Дюма по этой части вне конкуренции! Перечитайте, не пожалеете.
«Вот бы мне в школе такого учителя литературы», — уныло осознал я.
Размышления на заявленную тему до сих пор сохраняют актуальность. Что не удивительно. Ведь я остаюсь в статусе пострадавшего. И не столько от частных изъянов отдельных учителей, сколько от основ педагогического процесса в целом. От, если угодно, самой системы преподавания.
Кому-то из нас повезло. Некоторые, уже будучи взрослыми, сами оказавшись в родительской шкуре, нашли в себе силы перезапустить интерес к гуманитарным дисциплинам. Но таких меньшинство. Большинство же выглядит как один из моих школьных товарищей, который по случаю вскользь обронил: «В моей семье книг не читают». Отец четверых детей, кстати. Самых разных возрастов.
Хорошо помню книги, по которым нас учили. Учебники... Даже новыми они не производили впечатления чего-то свежего и возбуждающего. Кирпичи рыхлой бумаги. Скверная верстка, казенные иллюстрации. Гарнитура, лишенная малейшей привлекательности. А ведь та же «Академическая» гарнитура, например, делает классические тексты такими читаемыми, такими желанными глазу. Но не в школе, нет. Где-нибудь в других местах.