Тихо в лесу
Основатель «Русской Медиагруппы» Сергей Кожевников давно расстался с активами из прошлой жизни. А теперь и с домом эпохи первоначального накопления капиталов. Но старый добрый Серебряный Бор решил ни на что не менять.
«Построить дом — это всегда подвиг, а построить дом мечты, причем современный, — это отдельный героизм. У нас довольно хорошо научились делать классику. А делать так, чтобы две линии сходились в одну точку и не было швов, пока нет. Блоху мы можем подковать, только она прыгать не будет». Так, в сердцах, Сергей Кожевников, человек, на заре новой России основавший империю с показательным для нашего разговора названием «Русская медиагруппа», подводит итог стройке, занявшей четыре года. Впрочем, случись даже у Кожевникова строители не русские, а эстонские, как у одного его мудрого знакомого, эта стройка все равно была бы подвигом. Потому что строил Кожевников в Серебряном Бору.
Серебряный Бор — это наша Юрмала, наш остров Крым, наш, по выражению лично президента Никсона, Кони-Айленд в пятнадцати минутах езды от ЦАО. Вода, реликтовые сосны, пляжи, старые артистические и артистичные дачи, посольские, номенклатурные — жизнь во времена от Шаляпина до Улановой здесь «была похожей на кинофильм», писал Трифонов. А с момента спасительного введения запрета на въезд (при незабвенном Юрии Михайловиче Лужкове, а вовсе не при мэре Собянине, как можно — и нужно — было бы подумать) — остается. Спасибо статусу особо охраняемой природной территории: земля в Бору, как посчитали в прошлом году «Ведомости», стоит в два раза дороже, чем на Рублевке. Особенно хорошо было в карантин. «Гуляли только местные и полицейские, — рассказывает Кожевников. — Я мог пройти километров семь, встретив в лучшем случае одного человека. Уток в этом году нереальное количество — потому что никто не мешал гнездиться».
От дома Кожевниковых пять минут ходьбы до нешумного пляжа № 2, семь — до Лемешевской поляны, две — до бывшей дачи посольства США, над которой еще совсем недавно вился сладкий и приятный некоторым дым барбекю-пати. Сергей, его жена Екатерина и их дети живут у дальнего края Бора уже пятнадцать лет. В советские времена здесь был поселок ЦК КПСС, при новой власти его снесли, а редевелопмент поручили «Лукойлу». Тот построил восемнадцать домов, которые так и не смогли продать. «В те годы была невменяемая ситуация с собственностью в Серебряном Бору, никто не хотел здесь покупать, — вспоминает Кожевников. — Продавать дома пришлось самому «Лукойлу». Он и продал — «своим». Здесь находится дом самого Вагита Алекперова, дом его сына Юсуфа, дома Леонида Федуна и прочих вице-президентов.
Понятное и приятное соседство и привело в поселок Кожевниковых. «Дома, построенные здесь в те годы, были «канадскими сэндвичами»: фанера, опилки, — вспоминает Сергей. — Стену можно было проткнуть пальцем. Был один случай: чей-то водитель въехал в дом и снес целый угол. Даже в Канаде это скорее временное жилье, а для наших климатических условий оно вообще не подходит. Плюс собирали эти «сэндвичи» наши строители». Через десять лет стало понятно: дешевле снести и построить новый, чем ремонтировать старый. Однако Серебряный Бор не Барвиха, космический корабль от Захи Хадид здесь не пришвартуешь. «Куча ограничений на строительство: площадь участка, площадь застройки, высота — не более десяти метров, — говорит Кожевников. — То есть архитектурный стиль может быть любым, а все остальное — нельзя. Одно разрешение надо получать минимум два года». До сноса Кожевниковы жили в «русской усадьбе»: «Мне помогал товарищ Сережа Иванов, мосфильмовский художник, — рассказывает Сергей. — Вместе с мастерами, которые оформляли кафе «Пушкинъ», он сделал прекрасную декорацию «усадьба барина». Все киношники были в восторге от нашего дома: там были, например, резные потолки».
Когда «барство» морально и функционально устарело (расколотые при сносе колонны стали стариной буквально: лежат теперь античными руинами под елью в саду), Кожевниковы решили строить дом в стиле кантри. «Но если высота ограничена десятью метрами, а ты хочешь двухэтажный классический дом, то, соответственно, на каждый этаж с учетом скатной крыши и перекрытий приходится метра три. Потолки будут низкими. Значит, надо делать плоскую крышу. Значит, классический дом уже не получается».
Дойдя путем таких логических умозаключений до минимализма, Кожевников поехал смотреть лучшие образцы этого стиля на Среднерусской возвышенности: к Александру Чистякову с Натальей Ионовой, к Оксане Бондаренко с Владимиром Цыгановым.
Дальновидный Чистяков посоветовал при любом раскладе взять технадзор: «Каждый строитель будет вешать тебе лапшу на уши» («Технадзор потом сэкономил мне грандиозное количество денег, хотя стоил тоже недешево», — вспоминает Сергей). Ну а Цыганов дал телефон мэтра Юрия Григоряна, который построил им с Оксаной дом на Николиной Горе. Мэтр тогда был в зените славы, только сдал целую «Барвиха Luxury Village» и сообщил Кожевникову: «Старик, я же серьезный архитектор, ну что мне этот коттедж? Вот если город построить…» «Я, конечно, был обескуражен, — рассказывает Сергей. — Ну почему Райт мог строить коттеджи или Норман Фостер там, а Григорян не может?»