Стивен Содерберг: “Кино — это мой спорт”
В прокате “Не в себе” — триллер Стивена Содерберга о девушке, оказавшейся в заложниках у врачей. Фильм примечателен тем, что снят целиком на айфон, а история женщины, которая жалуется на сексуальные домогательства и которой никто не верит, совпала с общественной дискуссией в США. Esquire поговорил с режиссером о его новой работе, необычайной продуктивности, страсти перемонтировать чужие фильмы и планах снимать интерактивное кино.
Фильм снят на айфон, но кажется, будто вы снимали на классическую тяжелую камеру. Как вы преодолели ограничения телефона?
Все сложности, с которыми я сталкивался, можно было решить, просто иногда я был слишком нетерпелив, чтобы это сделать. Самой большой проблемой было то, что камера очень чувствительна к вибрации. Это ограничивало меня в движениях (Содерберг не только режиссер сценарист и продюсер, но и оператор фильма. — Esquire), но и тут мы нашли выход. Есть такая компания, которая называется Beast Grip и делает своего рода миниатюрные клетки, внутрь которых помещается телефон на штативе. И на такие клетки можно вешать грузила, чтобы они не тряслись. В итоге эти стабилизаторы оказались так же хороши, как и привычная тележка. Мы снимали на три телефона, у каждого был максимальный объем памяти — 256 гигабайт. И на протяжении всех съемок я гадал: заполнится ли память у главной камеры до того, как мы закончим? Так вот: памяти хватило с запасом.
В художественном смысле это никак не повлияло на процесс? Что хотели, то и сняли?
В принципе да, хотя, в отличие от зрителей, я сразу замечаю разницу между первыми двумя днями съемок, когда я только обдумывал, как это все провернуть, и остальными, когда я уже точно знал, что сделать. И мне здорово помогло то, что я сосредоточился на открывшихся для меня возможностях, а не на неизбежных ограничениях. Зачем тратить время на то, чтобы расстраиваться, что ты чего-то не можешь? Лучше думать о том, что тебе по силам. Это очень освобождает.
Можно сказать, что вас вдохновил “Мандарин” Шона Бейкера?
Конечно. Я даже помню, что когда посмотрел его, то написал что-то типа: “Этот фильм ставит точку в дискуссии о способах съемки”. Мне очень понравилась картина — особенно тем, что Шон сделал какие-то вещи, которые было бы сложно осуществить при традиционном способе съемки. Но в его случае выбор был продиктован бюджетом, а для нас съемка на айфон стала осознанным шагом. Зрителю неважно, какой камерой снят фильм, — и заслуга Шона в том, что он первым это понял. “Не в себе” продолжает этот тренд. Мы оба подошли к делу предельно серьезно, хотя я, должен признаться, выбрал марку смартфона совершенно случайно.
Изначально вы хотели выпустить этот фильм на платформе типа Netflix. Почему вы передумали?
Когда я посмотрел наш первый отснятый материал — даже не сам фильм, а то, как играет в нем Клэр Фой — я подумал, что было бы хорошо, если бы это вышло в кинопрокат. Часть меня была настолько поражена качеством картинки, что мне захотелось, чтобы как можно больше людей увидели “Не в себе” именно в кинотеатре. Чтобы они смогли понять, где мы сейчас находимся и где находится точка перегиба в технологиях. Часть меня хотела доказать всем в индустрии, что можно работать и так. Премьера на Берлинале была невероятной, я не мог поверить, как это круто выглядит с их навороченным проектором. У людей из 20th Century Fox, которые присутствовали на фестивале, раскалывалась голова, потому что они не могли понять, как смартфон мог создать что-то, что выглядело бы настолько хорошо.
Помню, вы говорили, что уходите из кино. Кто или что вас удержало?
В случае с “Не в себе” меня очень вдохновил наш продюсер Арнон Милч. Это человек, который в свое время занял очень интересную позицию на рынке, выпустив “Бразилию” (1985). Фильм вроде “Бразилии” для молодого и независимого продюсера — это, знаете, своего рода декларация намерений, показатель того, чего он хочет достичь. Уже тогда я думал: “Этот парень, Арнон Милч, он, должно быть, крут”. Так и оказалось. Арнон — продюсер, максимально ориентированный на режиссера. Можно даже сказать, что он нас выследил, потому что мы держали фильм в абсолютном секрете. Но каким-то образом Майкл Шейфер, его сын, добыл сценарий, позвонил нашему директору по кастингу и спросил, что мы затеваем. Они были очень настойчивы. Майкл чуть ли не открытым текстом сказал, что он получил задание от Арнона взять нас за грудки и заставить поработать с ними. И это совпало с моими мыслями о том, что нам, может быть, хорошо бы выйти в кинопрокат.