Капром
Как архитектор, урбанист и искусствовед придумали термин «капиталистический романтизм» и ведут летопись истории бизнес-центров и жилых комплексов эпохи лихих 90-х и жирных 2000-х в телеграм-канале «Клизма романтизма»
Что такое капиталистический романтизм?
Капиталистический романтизм (капром) — период в постсоветской культуре, который пришелся на 1990-е и 2000-е. В России эпоха капрома стартовала в конце Перестройки, с интеграцией страны в глобальную экономику, и завершилась с наступлением мирового финансового кризиса 2008 года, когда была безвозвратно подорвана вера в спасительность и непотопляемость капитализма.
Капром — русский постмодернизм
«Все ругают "уродские" бизнес-центры из 2000-х, но превозносят модный советский модернизм и брутализм. При этом забывают, что «космическое» ЦНИИ робототехники и псевдоклассический центр «Преображенский» на Литейном с колоннами и выступающими стеклянными кубами спроектировал один и тот же архитектор», — смеется архитектор Даниил Веретенников, который три года назад придумал термин «капиталистический романтизм», чтобы использовать его в научных публикациях. Вместе с преподавателем Академии Штиглица и историком советского интерьера Александром Семеновым и урбанистом Гавриилом Малышевым они учились в художественной школе в Приморском районе, наполненном многоэтажными шедеврами архитектуры эпохи капрома. Осенью прошлого года исследователи решили сделать свои размышления об историческом феномене публичными и завели телерам-канал «Клизма романтизма» — и сразу посыпались предложения об экскурсиях и чтении лекций. Новый тренд — во время прогулки по Васильевскому острову присмотреться к зданию первого «Макдональдса» напротив метро «Василеостровская» — аллюзии на Андреевский собор, а фланируя у крейсера «Аврора» — к монструозному стеклянному ЖК «Аврора».
«Отечественный капром — это постсоветский постмодернизм, в этом направлении в 1980-2000-е строили по всему миру, например “Танцующий дом” в Праге считается достопримечательностью», — объясняет Александр и показывает на смартфоне сложносочиненное здание Секретной разведывательной службы (MI6) в Лондоне 1994 года постройки, знакомое всем по фильмам о Джеймсе Бонде. «Еще в 1920-е годы в Чикаго планировали возвести небоскреб-колонну, а петербургские критики осуждают гостиницу Park Inn на Невском, где в форме колонны сделан стеклянный эркер». Майкл Грейвс иронично «украшал» бетонную коробку «Портленд билдинг» арками и портиками — теперь это хрестоматийная классика постмодерна.
Мы любим стиль 1990-2000-х, когда он всплывает в коллекциях Balenciaga, но от его архитектурного воплощения почему-то воротим нос, предпочитая советский модернизм. «В отличие от модернизма 60-х, капром очень контекстуален — архитекторы 2000-х часто наполняли свои постройки элементами, подсмотренными у соседних зданий. Например, пресловутый “Макдональдс” у “Василеостровской” недвусмысленно цитирует формы Андреевского собора, расположенного в соседнем квартале. К тому же, эти здания благодаря мимикрии не выбиваются из среды. А модернизм принес немало жертв: ради БКЗ “Октябрьский”, к примеру, снесли Греческую церковь». На обвинения в воспевании дурного вкуса Александр отвечает резко: «Мы любим любую архитектуру и хотим деконструировать само понятие вкуса. Кто ценит модернизм? Люди с эстетическим образованием, которые хотят дать “пощечину общественному вкусу” — чтобы полюбить серого бетонного монстра из 70-х нужно сделать усилие над собой, получить определенное эстетическое образование. А капром как раз нравится большинству своей фантазийностью и нарядностью».
Как эпоха капрома освободила архитекторов
«В советское время архитекторы занимались типовыми проектами в большом коллективе НИИ — детские сады, кинотеатры, многоэтажки. Индивидуальной архитектуры не было. И вот наступают 1990-е — заказчиком становится случайно дорвавшийся до денег человек, а вчерашний выпускник Академии художеств открывает свое бюро, как Сергей Падалко из «Витрувий и сыновья». Сейчас, когда рынок поделен, это почти невозможно» — Даниил уверен, что никогда у российских архитекторов не было такой свободы творчества, как до кризиса 2008 года.