Горланов
«Христос в темнице» стал самой обсуждаемой выставкой в соцсетях, а на парную ретроспективу «Дайнека / Самохвалов» стоят очереди. Рассказываем, как архитектор Антон Горланов сделал дизайн (и тотальную инсталляцию!) для двух самых громких премьер 2019 года ЦВЗ «Манеж»
За несколько лет ЦВЗ «Манеж» действительно превратился в центральное выставочное пространство Петербурга: команда «Манежа» во главе с Павлом Пригарой показывает масштабные и нестандартные для города проекты. 2019 год начался с короткой, но важной выставки «Христос в темнице», а заканчивается товарищеским матчем между большими советскими художниками Дейнекой и Самохваловым.
Дизайн обеих выставок сделал Горланов — архитектор, декоратор, эстет и интеллектуал. Очевидно, что резонансными выставки стали во многом благодаря оформлению и подаче материала. Традиционный подход «пусть вещи говорят сами за себя» перестал работать еще в начале нулевых: при одном виде музея у людей от усталости подгибаются ноги. Что нужно делать, чтобы люди возвращались на экспозицию по пять раз, знает Антон Горланов.
Выставки делаются командой, и оба манежных проекта 2019 года вы сделали в соавторстве с ректором Академии художеств Семеном Михайловским. Можно ли назвать вашу работу устойчивым тандемом, стоит ли ждать новых идей?
Я бы с удовольствием сделал с Михайловским и командой Манежа еще не один проект, Семен Ильич — талантливый куратор, и если будет такая возможность, я с радостью соглашусь. Мы работали вместе раньше: много лет назад сделали очень эстетскую выставку, в духе Питера Гринуэя, для ночи музеев института Pro Arte в Ботаническом саду. Она называлась «Ботаника и Архитектура», мифологическая история о происхождении коринфской капители. Потом я сосредоточился на дизайне и архитектуре, но всегда хотел вернуться к выставкам. С Михайловским работать непросто, это своеобразное испытание, но оно того стоит!
Тема преодоления трудностей сквозит в каждом проекте. К примеру, на выставке «Христос в темнице» было трудно находиться. Люди об этом говорили, но возвращались снова и снова. Эта выставка стала чемпионом по повторным просмотрам. Почему?
Это была выставка с непростым для понимания монографическим сюжетом: со всей России в Манеж привезли деревянные изображения Христа, подпирающего рукой щеку и склонившего голову в ожидании Голгофы. Тема сложная. Но чемпион по повторным просмотрам все-таки «Дейнека / Самохвалов». От коллег и друзей я слышу отзывы, что они уже были на этой парной ретроспективе по пять раз и пойдут еще. С чем это связано? Обе идеи яркие, и таким образом, как сейчас, их никогда не раскрывали — это важно.
Дизайн занимает важное место на обеих выставках, и кажется, уже тянет на кураторское соавторство?
Да, думаю, Михайловский меня за этим и позвал. Например, «Христос в темнице» можно было решить только тотальной инсталляцией — довольно сложно экспонировать 33 объекта на 4500 метрах. Считай, выставка на один этаж, но в Манеже их два, и когда закрывают один из этажей — это плохо выглядит. Но мы все-таки сделали два, широко и масштабно. Я работал не один — с Анной Дружининой (M_U_R). В вопросах визуального у нас был карт-бланш, и это нам помогло — мы смогли развернуться почти без ограничений. У нас было несколько образов выставки, они менялись, получилось не сразу, и к чистоте в понимании мы пришли только в конце.
Самое сложное было собрать фактуры и материалы, не перегружая деталями, лаконично, но точно. Нам очень помогла выпущенная в 2013 году книга «Пермская деревянная скульптура конца XVII — начала XIX века» из коллекции Пермской художественной галереи. Мы погрузились в Север, оказались в лесу и в темноте. И только когда экспонаты приехали, их развернули, по-настоящему стало ясно, что это такое. Только тогда мы по-настоящему поняли: это особенная скульптура, есть в ней что-то непростое. Ведь прежде мы видели буквально две скульптуры Христа в темнице у нас в Музее истории религии, а так работали со списком, где фигурировали картинки 2х3 см. И, кстати, само собой в итоге у нас получилось 33 экспоната, хотя должно было быть больше.
А вот эта религиозная аллюзия, очень деликатный аспект в музейной практике, вы заранее придумали какую-то стратегию, чтобы не ошибиться и взять верный тон?
Я не понимал, какая будет реакция людей на эту выставку. Можно было ожидать, что она будет неправильно принята воцерковленными людьми, но в первый же день стало понятно, что тема акцептируется совершенно. Пришли священники, были теплые профессиональные отзывы, я даже давал интервью православным каналам. К сожалению, нет шансов поехать и увидеть эти предметы в маленьких церквях, на их подлинных местах, где они стояли исторически, — такого почти не осталось. Не буду комментировать, хорошо это или плохо — есть известная история о том, как подобные скульптуры собирались. Буквально подвижники музейного дела, в частности Грабарь, поехали забирать этих богов в отдаленные деревни по всей стране, а отдавать их никто не хотел. Грабарь писал в письмах семье, что не знает, вернется ли из этой опасной экспедиции. С этими богами люди обращались как с языческими, считали их «личными», очень персональное общение. С ними разговаривали, просили, могли наказать, «кормили», и все это происходило не только в XVII, но и в XX веке. То, что сейчас им место в музеях, ясно всем,