В поисках радости
Он отказался быть на обложке. Не хочу, говорит, ползти одинокой голой гусеницей по цифре 9.
– А что так? – удивился я. – Ты же мечтал о славе.
– Ты считаешь это славой? – последовал немедленный полувопрос-полуответ, в котором слышался весь сарказм мира.
Точнее, читался, поскольку наши переговоры шли по WhatsApp в режиме переписки из разных часовых поясов: Федя Павлов-Андреевич – в Рио-де-Жанейро, я – в Москве.
Мы знакомы всю жизнь. Всю его жизнь. Помню Федю маленьким, капризным блондином в модных подтяжках, каким его запечатлел на семейном портрете вместе с его знаменитой мамой, драматургом Людмилой Петрушевской и сестрой Наташей главный летописец эпохи застоя фотограф Валерий Плотников.
Потом наши пути пересеклись в издательском доме «Коммерсантъ», где он считался самым молодым корреспондентом. «Тебе, наверное, лет тринадцать?» – спросила американская звезда Ширли Маклейн, когда увидела Федю, пришедшего брать интервью для журнала «Домовой» по моей просьбе. Не возмутилась, просто устало поинтересовалась, как ветеран шоу-бизнеса, привыкший к внезапным подвохам и обломам. На самом деле молодость – лучший козырь не только для общения со стареющими кинодивами. И Федя использовал его на все сто и как журналист, и как телеведущий, и как владелец пиар-агентства, и просто как модный персонаж, без которого раньше не обходилась ни одна московская тусовка. Ему сейчас уже 43, хотя выглядит он от силы на 28. Он давно распрощался с журналистикой и PR. Теперь он известный художник-перформансист, наводящий страх на весь мировой художественный бомонд. Поскольку там, где собираются богатые и знаменитые, обязательно ждите появления скрюченного голого Феди, доставленного в стеклянном ящике. Его перформанс называется «Подкидыш». В отличие от коллег по цеху, норовящих испортить чужое имущество и ведущих себя крайне агрессивно, Федя предпочитает просто прикидываться полуживым телом, с которым можно делать все что угодно. Если развить и додумать метафору до конца, то «Подкидыш» – это и есть современное искусство, участь которого быть всегда беспризорным, неуправляемым, блаженным, подкинутым к чьим-то парадным подъездам или красным ковровым дорожкам. Его главное и единственное предназначение – шокировать, будоражить фантазию, отвращать. Короче, вызывать ВОЛНЕНИЕ! А для этого больше не требуются ни краски, ни холст, ни мрамор. Теперь можно ограничиться собственным телом, самым честным и доступным материалом. Именно поэтому я и предложил Феде украсить