Нам может повезти друг с другом
Пэтч Адамс — доктор медицины и больничный клоун, работающий в горячих точках, лагерях для беженцев и детских домах по всему миру. Про него снят голливудский фильм «Целитель Адамс», в котором роль Пэтча исполнил Робби Уильямс. Сам Пэтч называет свою кинобиографию «упрощенной версией» и говорит, что любит искусство «посложнее». Мы встретились с Пэтчем в зуме и поговорили о том, почему клоунада — это образ жизни и почему смешить людей — серьезная работа.
Моему сыну 10 лет, и когда он узнал, что мы берем у вас интервью, он попросил задать вам вопрос — как специально смешить людей?
Ну, это очень просто. Сейчас я встану, и вы увидите, какие у меня штаны. Ага, вы уже смеетесь? Фасончик что надо! Я всегда хожу в клоунской одежде, обычная мне кажется ужасно скучной. Вилка в ухе, шапка в виде цыпленка — если на нее нажать, она пищит. В моих карманах — резиновые рыбки, мыльные пузыри, «зубы носорога». Я всегда ношу с собой клоунский нос — это моя аптечка первой помощи, если по пути встречу того, кого нельзя оставить одного. Случалось, что мне приходилось вмешиваться в драку на парковке, заступаться за женщину, на которую муж бросается с кулаками. И хочу сказать, что мой дурацкий нос, который всегда суется не в свои дела, меня ни разу не подводил.
Кто вы все-таки, врач или клоун?
Конечно, прежде всего я врач, а клоунада — образ жизни. Но вообще 51 год работать бесплатно врачом в стране, где люди продают свои дома, чтобы оплачивать медицинские страховки, тоже своего рода трюк. Клоунада — это проявление любви, возможность настоящего человеческого контакта. И то, чего в медицине очень не хватает. В жизни нашей не хватает. Мне кажется, настоящее название депрессии — одиночество.
Мне больно видеть, как люди живут рядом и не замечают друг друга. Приходишь в гости на семейный ужин: стук ножей и вилок, никто слова не обронит, все уткнулись в свои телефоны. Хочется закричать: «Да посмотрите же вы друг на друга!»
Современная медицина считает сострадание лишним. Я все время слышу: «Нет времени! Нет времени!» Восемь минут на пациента, рецепт, некогда заглянуть человеку в глаза, потому что есть дела посерьезнее. К черту такую серьезность! Иногда человеку нужны не таблетки, а чтобы кто-то наконец его услышал и обнял. Я говорю со своими пациентами по три — четыре часа, я пишу им длинные письма, мне важно понять, как они живут. Если человек ненавидит свою работу, свой брак, немудрено, что у него все время подскакивает давление или схватывает сердце. Однажды я держал пациента 12 часов за руку и не отпускал, пока он не почувствовал в себе силы жить дальше.
Ваша больница Gesundheit Institute (Институт здоровья) была совсем не похожа на обычную больницу.