Посмотрел и обсуждаю
Главный редактор «Правил жизни» собрал сценаристов успешных российских сериалов, чтобы обсудить с ними, как появляются любимые зрителями истории и сколько сегодня стоит идея.
Трифон Бебутов: Для массового читателя фигура сценариста в целом не очень понятна. Как бы вы описали свою ежедневную профессиональную рутину?
Андрей Золотарев: Моя профессиональная рутина заключается в том, что я 99 % времени пытаюсь заставить себя работать.
Дмитрий Минаев: Именно так!
Андрей: Это, в общем, моя работа – заставлять себя работать. Скорее всего, у всех так. Я думаю, есть какие-то отдельные личности, которые кайфуют от того, что они пишут. Если они талантливые, это большое счастье. Если бесталанные – несчастье для всех.
Дмитрий: Обычно у людей, которые много пишут, ничего не получается. Я всю жизнь пытаюсь заставить себя работать. Это главное, что происходит в жизни сценариста. Ты как бы раскачиваешься, вводишь себя в это состояние. И единственное, что изменилось, – я себя простил, потому что понял, что, когда я прокрастинирую или раскачиваюсь, это уже работа. И не надо себя за это ругать.
Андрей: Я к этому тоже пришел.
Дмитрий: Меня жена спрашивает: «Почему ты не работаешь? Почему ты смотришь голы Бекхэма сезона 95–96?!»
Игорь Тудвасев: Да потому что в это время появится решение сцены! Это обязательно.
Трифон: Я почему спросил про рутину? Какими бы сюжетами вы ни занимались, идеи для них вы черпаете не только из кино, но и из повседневности. Из жизни, которая нас окружает.
Игорь: Зачастую из жизни, из заголовков каких-то, из рилсов. Это все в тебе оседает.
Трифон: Может, есть какие-то технологии наблюдения за реальностью? Условно, вы выпиваете с друзьями. Кто-то сидит за соседним столом в ресторане, доносится какая-то фраза. Вы обращаете внимание на такие вещи, или они сами собой выцепляются из реальности?
Игорь: Выцепляются.
Дмитрий: У меня работает ровно наоборот. Я никогда не думал: «Вот хорошо бы эту фразу использовать». Она потом сама вылезает.
Игорь: Едешь в лифте, парень говорит своей девушке: «Ну извини, засохатил!» Как интересно произнес! Засохатил. У меня много всяких записок.
Трифон: Я слышал, у каждого сценариста есть свой условный молескин.
Игорь: Обожаю блокноты! У меня очень много блокнотов, где что-то записано.
Андрей: Ты в них только заглядываешь или записываешь?
Игорь: Я записываю. Я сейчас покажу. Господи, у меня море заметок! Заметки такие, заметки сякие, наброски на фильм. Извините, я перетянул одеяло.
Дмитрий: Я просто в ужасе.
Андрей: Ты неприятный человек. Ты знаешь об этом?
Дмитрий: Очень организованный.
Трифон: Тогда вопрос к тебе, как к самому организованному. Все-таки тогда в течение рабочего дня существуют какие-то процессы?
Игорь: Нет процесса.
Трифон: Условно, Набоков просыпался в пять утра, ходил гулять.
Игорь: Нет, утренней странички нет.
Дмитрий: У меня есть ужасное правило – антиорганизованное. Ступор шести страниц. Первые шесть страниц я могу писать неделю-две. А дальше, условно с 6-й по 50-ю, можно написать за день или за два. Это тот период, когда я сижу и ненавижу первую сцену.
Игорь: У меня есть наработки, которыми я просто… Допустим, мне нужна начальная сцена. Нужно придумать решение этой сцены. Может быть, это вау-эффект, или герои, например, просто сидят и разговаривают. Иногда у меня это не получается. Что я делаю? Просто это всегда работает. Я меняю локацию. Окей, а почему я сделал это в лобби? Давай мы сделаем…
Дмитрий: Потом продюсер меняет ее обратно.
Игорь: Это другое. Мы говорим сейчас про идеальную схему. Ну, например, приведу решение сцены. Тесть и зять встречаются, и начинается диалог: «Ну, как дочка?» – «Хорошо. А как теща поживает?» – «Хорошо». Вроде бы ничего такого. А когда мы переносим историю в стриптиз-клуб, это играет по-новому.
Трифон: Другой контекст.
Игорь: Понимаешь? Решение сцены заиграло. Те же слова, все то же самое, но поменялась просто…
Трифон: Экспозиция. С точки зрения бизнеса, как я понимаю, существует два варианта развития событий. Первый: когда к вам приходит продюсер платформы и говорит: «У нас есть вот такая тема, мы хотим по ней сценарий». Или второй: вы приходите и говорите: «У нас есть тема, мы хотим написать про это сценарий».
Дмитрий: Я думаю, это два разных кейса.
Игорь: Правильно, потому что эти ребята – вольные стрелки. А я – человек системный, нахожусь на канале СТС. Мы сейчас если и делаем, то все по заказу. Мы не можем сотрудничать.
Трифон: Даже на том же самом канале? Ты же можешь прийти к генеральному продюсеру и сказать: «У меня есть идея такого сериала»?
Игорь: Да, и мы рассказываем.
Трифон: То есть это так работает. А у вас?
Дмитрий: У меня эта грань совершенно стерлась. Есть авторы (я таких знаю много), которым очень важно, чтобы их идеи реализовывались. Если у них долго лежит что-то наболевшее, они начинают страдать. Потом это показывать. Если это не идет – переживают. У меня эта грань стерлась совершенно.
Игорь: Мне кажется, это называется «профессионализм».
Дмитрий: Не уверен. Мне приносят, и, если мне в целом окей, через три итерации я уже считаю это своим.
Андрей: Вообще, присвоение – очень важная вещь. Если не можешь присвоить историю, скорее всего, ничего не получится. Это очень важно.
Трифон: Но ведь на самом деле это даже необязательно проживать. Ты можешь найти какой-то сюжет. Условно, «Слово пацана». Есть книжка, давайте вокруг нее что-то сообразим. Как происходит поиск истории? Возьмем, например, «Чужие деньги».