Ручные инвестиции: как в Кремле пытаются подстегнуть экономический рост
Власть одновременно пытается стимулировать импортозамещение и крупные экспортные проекты, однако такой путь может только усилить зависимость экономики от внешней конъюнктуры, считает директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев
Онлайн-совещание у президента по проблемам инвестиционного климата получилось как никогда многолюдным. Званые фигуранты списка Forbes и примкнувшие к ним избранные ждали по ту сторону президентского монитора, чтобы отчитаться о своих достижениях и попросить господдержки на будущее. Выступления участников и ответные реплики Владимира Путина во многом прояснили модель восстановления экономики, которую российская власть считает на настоящий момент наиболее работоспособной.
Повод для радости есть: в отличие от российской демографии, зафиксировавшей высокую избыточную смертность, отечественная экономика пережила пандемический кризис 2020-го лучше остального мира, впервые за последние восемь лет опередив его по темпам роста (точнее по меньшей глубине падения — 3,1% против 4,3%) Если верить статистике и учесть, что базовая для нас нефтяная отрасль почти весь год работала не в полную силу из-за договоренностей ОПЕК+, мы очень неплохо справились. Даже падение инвестиций или реальных доходов населения по итогам года можно считать незначительным казусом на фоне мировых потрясений.
Однако какими будут движущие силы российской экономики после окончания пандемии? Хотя Минфин, Минэкономразвития, налоговая служба и ЦБ демонстрируют понимание основных проблем бизнеса и готовы до определенной степени идти ему навстречу, они по-прежнему неусыпно остаются на страже баланса бюджета и финансовой стабильности. Не случайно одновременно и Фонд национального благосостояния, и золотовалютные резервы страны в долларовом выражении в начале 2021 года достигли очередных рекордных отметок. За счет чего тогда мы рассчитываем выскочить из стагнационной ловушки последнего десятилетия?