По грибы в Англии. Как советская поваренная книга оказалась к месту в поместье барона
Советские эмигранты привезли с собой в Лондон и свои гастрономические привычки. Включая заготовку грибов, многие из которых англичане считали попросту поганками. Впрочем, и блюда местной кухни пришлись им вполне по душе
Моей настольной книгой, когда я жила в поместье своего английского мужа Робина Филлимора в графстве Беркшир, была поваренная книга знаменитого Вильяма Похлебкина «Национальные кухни наших народов». Как я ее обожала! В Москве руки до грузинских и армянских блюд не доходили, а там, в огромном, переделанном из старого амбара-коровника деревянном доме, похожем на перевернутый корабль (он имел вполне непосредственное отношение к старинным кораблям, потому что был построен из деревянных обломков потерпевших крушение судов), я с упоением готовила сациви, чиаурели, чанахи и долму по рецептам Похлебкина. Интернета, с помощью которого сегодня можно достать что угодно, тогда, конечно же, не было, но все необходимое как-то находилось.
Помню, как я долго вручную перетирала грецкие орехи для сациви, заквашивала свеклу для борща, потому что так велел Похлебкин в одном из своих рецептов. Но я любила его за либеральное отношение к читателю, а его рецепты — за простоту: не хочешь квасить свеклу в теплой духовке, чтобы борщ был настоящим, делай по рецепту «украинский борщ попроще». То же самое относилось и к другим собранным в книге рецептам. Иногда я просто читала рецепты, как книгу, и насыщалась, так ничего и не приготовив.
Мне удалось приучить Робина к некоторым «экзотическим», с точки зрения англичанина, блюдам. Большой победой, например, было его знакомство с гречневой кашей. Она ему, как ни удивительно, сразу же понравилась. Как-то к нам в гости заглянул его дядя, известный среди фермеров и жителей поместья как «полковник Бобби», очень правильный английский полковник, прямой, как палка, застегнутый, так сказать, на все пуговицы джентльмен с офицерской выправкой. Робин стал взахлеб рассказывать дядюшке о своем открытии. «А, buckwheat, — протянул дядя Бобби, — мы этой крупой до войны фазанов кормили». Меня это немного обидело, но я понимала, что у нас с английской аристократией совершенно разные ассоциации и воспоминания.
Кстати, о фазанах. Когда мы с Робином только начали жить в поместье, егерь Рон Бушел приносил нам после охоты фазанов. Фазаны обычно распределяются (и продаются) парами, brace — привязанные друг к другу за шеи: самка, скромная по окрасу, но более жирная, и переливающийся разными цветами красавец самец. В первый раз Бушел принес мне три пары фазанов. Готовить их я не умела, но большой спешки и не было: употреблять фазанов свежими, так сказать, парны́ми — это дурной тон. Дичь должна какое-то время висеть подвешенная за голову, в оперении и не потрошенная, в проветриваемом помещении. Гурманы любят дичь high, то есть заметно подтухшую. Чтобы мясо было не слишком вонючим, но в меру пикантным, достаточно держать птиц в подвешенном состоянии одну неделю. Робин научил меня, как их надо вешать, но ни он, ни я не умели ни ощипывать фазанов, ни готовить их.
Похлебкин мне в этом помочь никак не мог. Я смело взялась за работу. Потрошение шести тухловатых птичек далось нелегко: ведь они висели по всем правилам, со всеми потрохами, а внутренние органы, как известно, портятся (и пахнут) сильнее всего остального. Но обошлось — помогла моя небрезгливость. Ощип шести птиц занял несколько часов. Я боялась потерять хоть одно перышко, такие они были красивые. Что с ними делать, я не знала, но выбрасывать такую красоту рука не поднималась. Потом-то я уже узнала, куда их девать, и тихо относила на помойку.