Наталья Зубаревич: «Массовый переезд россиян на Дальний Восток пока нечем мотивировать»
Что охлаждает рост российской экономики в 2025 году, какие барьеры сильнее всего удерживают отечественный экспорт и импорт и как может выглядеть органичная модель развития Дальнего Востока с учетом всех сложностей и ограничений в макрорегионе? Ответы на вопросы РБК дала известный экономист и эксперт по развитию регионов Наталья Зубаревич
«Рост экономики охлаждает не только ставка ЦБ»
РБК: В прошлом году в интервью журналу РБК вы отмечали, что рост российской экономики в 2024 году в основном был вызван огромными бюджетными вливаниями. Сегодня рост ВВП замедлился почти в три раза. Что перестало работать?
Н. З.: Бюджетные вливания — это гонка на стероидах. И у нее есть понятные пределы. Теперь почти ничего, кроме ВПК, в стране не растет.
РБК: Сказалась высокая ставка ЦБ, которая не опускалась почти год?
Н. З.: Это далеко не единственный фактор, хотя и важный. Высокая ключевая ставка, безусловно, душит инвестиции и потребительский спрос. Даже после июльского снижения до 18% бизнесу все равно предлагают кредиты под 20%, а то и выше. Он не будет их брать. Не забывайте, что к этому добавился рост налога на прибыль на 5 процентных пунктов. А ведь в 2024 году 62% всех инвестиций финансировались из собственных средств компаний. Когда предприятия платят больше налогов, свободных денег на развитие меньше — они режут капзатраты.
В свою очередь, при таких дорогих кредитах население снижает траты. Например, в мае—июне 2025-го продажи новых автомобилей обвалились на 27%, продажи электроники — на 15%. Большинство россиян покупают товары длительного пользования в кредит, при таких ставках берут только самое необходимое. А старый холодильник, если работает, то пусть работает дальше — с покупкой нового можно и подождать.
РБК: Что еще тормозит рост?
Н. З.: Цены на основные экспортные сырьевые товары — и этот фактор, на мой взгляд, не менее важный, чем ставка ЦБ. Баррель Urals подешевел с $70 до $53. Цены на экспортные поставки энергетического угля из России за первое полугодие упали на четверть (в годовом выражении). Более низкая маржинальность добываемого сырья охлаждает рост. Когда доходы экспортеров падают на четверть, становятся дефицитными бюджеты многих регионов, живущие в том числе за счет налога на прибыль.
РБК: Логистика — тоже важный фактор роста экономики или ее замедления.
Н. З.: И она стала заметно дороже. Во-первых, Транссибирская магистраль оказалась перегружена: приоритетные военные и высокомаржинальные грузы вытеснили уголь, который раньше занимал до 60% пропускной способности.
Во-вторых, РЖД за последний год дважды подняли тарифы почти на 14%, что вместе с нехваткой провозных мощностей переключило часть логистического потока на автоперевозки, где зарплаты водителей выросли на треть с 2023 года. Рост издержек оказался неизбежен.
Наконец, внешняя торговля в 2025 году усохла: российский экспорт в Китай снизился на 10% из-за падения цен на нефть, газ и уголь, а импорт из КНР — на 8%, что свидетельствует о слабом внутреннем спросе в России.
Результат — лишние грузовики простаивают, но базовая стоимость логистики уже закрепилась на более высоком уровне.
РБК: За три минувших года открыты новые транспортные коридоры для экспорта и активно развивается импортозамещение. Почему эти меры больше не поддерживают рост ВВП?
Н. З.: Потому что транспортные маршруты на экспорт уже перестроили на восток, хотя это все еще узкое место. И потому что уже импортозаместили все, что можно было сделать относительно легко и быстро. Сейчас мы видим рост только в фармацевтике.
Рост экспорта и импорта сдерживают и две другие проблемы: нужно найти клиента, готового купить, и безопасно получить от него оплату. Платежные каналы до сих пор работают со сбоями, приходится выстраивать сложные, порой многоступенчатые схемы, а это также бьет по внешней торговле.
«География спада российской экономики — это карта специализации регионов»
РБК: Какие российские регионы сильнее всего ощущают охлаждение экономики?
Н. З.: Я бы выделила три группы.
Первая — это сырье, то есть угольные регионы, ориентированные на добывающую промышленность, которая в целом по стране упала на 2,4% за первое полугодие. Мы видим, что уже второй год падают почти все нефтяные регионы, в том числе крупнейший — ХМАО, на них к тому же давит сделка ОПЕК+. Единственное исключение — Якутия, где рост сохранился. Там разрабатываются новые месторождения угля и растут поставки газа в Китай.
ОПЕК+ — это расширенный формат ОПЕК (организации стран — экспортеров нефти), созданная в 2016 году для координации добычи нефти. С конца 2024 года ОПЕК+ вводила ограничения на добычу сырья и продлевала их, и только летом 2025 года начался аккуратный разворот к росту добычи. Россия по итогам последних договоренностей переходила от «сокращения экспорта» к ограничениям именно добычи, раздав компаниям обязательные лимиты. Это ударило по доходам регионов-добытчиков (ХМАО — Югра, ЯНАО, Татарстан и др.), а также создало риски для зрелых месторождений (особенно в Западной Сибири), которые пришлось останавливать.
В угольной отрасли кризис глубже всего чувствует Кемеровская область, там многие предприятия стали убыточными.
Вторая группа «потерпевших» — лесной Северо-Запад: Карелия, Архангельская, Вологодская области, Республика Коми. Экспорт в Европу с 2022 года потерян, а заместить его Китаем полностью не получается, поскольку у самих китайцев сейчас кризис в строительной отрасли.