Любовь и Голубева
В этом году вышел новый фильм культового режиссера Леоса Каракса – автопортрет «Это не я». По просьбе «Правил жизни» Петр Скопин разбирается в сорокалетней карьере Каракса, а также пытается понять, как повлияли на его творческий метод долгие отношения с таинственной и экзальтированной музой авангардного кино Катериной Голубевой.
Наряду с молодыми режиссерами Жан-Жаком Бенексом и Люком Бессоном Леос Каракс – как представитель cinema du look – стал известен широкой публике в середине 1980-х. Фильмы этого направления характеризовали зрелищность и динамика сюжета, присущие эстетике барокко. Эти трое предпочитали стиль содержанию, а зрелищность – повествованию.
В картинах cinema du look отсутствовала политизированность, характерная для первой новой волны, олицетворяемой Годаром, Трюффо, Ромером и другими неравнодушными французами, – напротив, им была свойственна темная лиричность с подражанием нуару и несколько абстрактными сеттингами.
Леосу Караксу всегда были близки мистификации. Алекс Кристоф Дюпон, уроженец Сюрена, пригорода Парижа, родился в семье француза и американки среднего достатка. Выбранный им псевдоним Леос Каракс – анаграмма, составленная из слов Алекс и «Оскар», – соединяет настоящее имя режиссера и главный символ фабрики грез. В шестнадцать лет Каракс бросил школу и переселился в Париж, где посещал Французскую синематеку и слушал лекции известных киноведов, в частности легендарного синефила Сержа Данея.
Каракс прогремел на европейских фестивалях с первыми своими картинами – авангардной Boy Meets Girl и первобытно-неистовой «Дурной кровью», а «Любовники с Нового моста», экстатическая поэма о любви парижских клошаров, бюджет которой составил огромную для авторского кинематографа начала 1990-х сумму в 28 миллионов долларов, принесла ему культовый статус. Караксу тогда было чуть больше тридцати. И в этот момент в его творчестве началась черная полоса.
Из контекста становится очевидно, что художник слишком разошелся со своим временем. 1990-е были не лучшим периодом для авторского кино. Зритель хотел постановочной мощи, плотской жестокости, в тренде была борьба с консьюмеризмом в ее голливудском понимании – с помощью кулаков и больших пушек. Утонченное самокопание никого не интересовало. Несмотря на это Каракс снял фильм «Пола X» – о богемном юноше Пьере, который хочет стать писателем, но, встретив таинственную бродяжку в лесу, сбегает вместе с ней в Париж, чтобы познать темные стороны человеческой натуры.
1999-й, когда в прокат вышла «Пола X», вообще называют самым удачным периодом в истории кинематографа – он подарил нам «Красоту по-американски» Мендеса, «Экзистенцию» Кроненберга, «Бойцовский клуб» Финчера и «Матрицу» Вачовски. На этом великолепном фоне «Пола X» казалась сухой, лишенной динамики и попросту скучной. Реальный конфликт на экране отсутствовал, а вместо него зрителю предлагалось страдать, чтобы прочувствовать полноту жизни.
Меньше всего людям на рубеже миллениума хотелось страдать, и фильм Каракса провалился в прокате, разочаровав и зрителей, и кинокритиков, и, как следствие, самого Каракса. «Иногда мне кажется, что я делаю фильмы для уже исчезнувших людей. Может быть, они где-то и сохранились, всего несколько человек, но я их не встречаю, – сетовал Леос Каракс после премьеры и добавлял: – Каждый мой фильм во Франции – это провал, а «Пола Х» – самый большой провал».