Экономический бумт
Войны, революции, финансовые кризисы и дефицит вызывают у жителей России закономерный ужас – и дело здесь не только в дефолте 1998 года и советских очередях. «Правила жизни» вспоминают пять кризисных эпох в истории дореволюционной России, сформировавших эти страхи. В долгой и неспокойной русской истории все уже было – и было однажды преодолено.
Соляной бунт
Давняя национальная традиция в любой непонятной ситуации сметать с прилавков соль имеет исторические корни. 11 июня 1648 года москвичи из-за соли чуть было не разгромили весь город. Произошло это так: главой правительства молодого царя Алексея Михайловича стал его воспитатель, боярин Борис Иванович Морозов, известный вполне олигархическими замашками: кроме того что он занимал важные государственные должности и был владельцем огромного хозяйства (245 деревень, 85 сел, 55 тысяч душ крепостных, пивоварни, лавки, амбары, кабаки), боярин Морозов имел интересы в производстве железа и кирпича, а также вкладывался в крупные соляные промыслы. Стремясь повысить доходы своего бизнеса, Морозов пролоббировал новые налоги на поставку соли.
Соль подорожала в четыре раза и начала пропадать из лавок, а многие купцы вообще ушли с рынка из-за нерентабельности. Возмущенные таким положением дел москвичи собрались на Красной площади. По свидетельству летописца, «приходили посадские и всякие черные люди скопом во дворец с великим невежеством». Собравшиеся закидывали стрельцов камнями, те в ответ задержали 16 человек и посадили в Константино-Еленинскую башню Кремля. На следующий день стало еще хуже: «разграбили многие боярские дворы и окольничих, и дворянские, и гостиные». Грабя поместье Морозова, толпа уничтожила один из царских подарков – «свадебную карету, обтянутую золотой парчой, подбитую дорогим соболем и окованную везде вместо железа чистым серебром». А Китай-город вообще подожгли.
На третий день бунтовщикам пришлось выдать авторов соляного налога, в том числе формального инициатора решения дьяка Назария Чистого и судью Земского приказа Леонтия Плещеева (причем Плещеева митингующие от полноты гражданских чувств забили дубиной на месте). Налог в итоге отменили, а стрельцам на всякий случай подняли зарплату. Боярина Морозова сослали, но потом вернули обратно и вместо налогообложения поставили реформировать законодательство, что получилось у него гораздо лучше: созданный им свод законов с успехом действовал следующие 200 лет.
Медный бунт
Такие же прочные исторические корни имеет и страх перед гиперинфляцией. Через десять лет после Соляного бунта молодые реформаторы из команды Алексея Михайловича решили усовершенствовать монетарную систему. Золотых и серебряных рудников в России тогда не было, и монета чеканилась из импортных металлов. Поскольку шла затяжная война с поляками за Украину, боярин Федор Ртищев предложил чеканить медные деньги и пускать их в обращение по цене серебряных. Эксперимент не удался: товары первой необходимости стали дорожать, медные деньги – обесцениваться: за одну серебряную копейку давали 12-15 медных. Крестьяне отказывались продавать зерно за медь, прилавки опустели. Медные деньги подделывали, причем делали это с размахом. Стрельцам, к сожалению, платили теми же стремительно дешевеющими медными деньгами.
Утром 4 августа 1662 года на Лубянке были обнаружены первые пропагандистские листовки, в которых неизвестные, не скупясь в выражениях, обвиняли бояр в экономическом саботаже и государственной измене. К бунту довольно быстро присоединились «попы и причетники, монахи, гости, посадские, крестьяне, холопы, даже солдаты и некоторые офицеры». Собралась толпа «тысяч в пять человек», которая на этот раз отправилась не в Кремль, а в Коломенское, где царь отдыхал с семьей. Условия властям бунтовщики выдвигали, держа монарха за пуговицу кафтана, а потом потребовали от царя побожиться и ударить по рукам.