Правила жизни Кристофера Дойла
Знаменитый оператор, постоянный соавтор Вонга Карвая, также сотрудничавший с такими режиссерами как Джим Джармуш и Гас Ван Сент, 69 лет.
Раз у вас больше нет Тарковского, кто-то должен приехать в Россию и заполнить этот пробел.
Я не думал, что доживу до 69 лет. В 12 лет я думал, что умру к двадцати. Это общее место, но сейчас я чувствую себя моложе, чем когда бы то ни было.
В три года папа бросил меня в воду (он был чертовски пьян), и я научился плавать. Возможно, это поддельные воспоминания, но мне кажется, так мы и учимся всему самому главному.
В австралийском пригороде, где я вырос, нельзя было встретить ни китайца, ни чернокожего, ни коренного, хотя они были первыми в истории, кто оказался в Австралии. И вся моя следующая жизнь — попытка открыть этот занавес, который висел передо мной в детстве.
Хотите воспитать себя наблюдательными и внимательными — часто оставайтесь наедине с собой.
Иметь потребность творить — настоящая привилегия. А иметь возможность наблюдать — настоящее удовольствие.
Меня сформировали книги. А что еще делать? Утром ты идешь на пляж и катаешься на серфе, днем волны уходят, и не остается ничего, кроме как читать дома.
Если говорить метафорами, то в обывательской жизни перед тобой серая стена, над тобой — серое небо, и все, что тебе остается, — раскрасить все в нужные тебе цвета. Думаю, так все люди справляются с обычным и банальным.
Секрет интимности фильмов, которые мы сняли с Вонгом Карваем, — в этом читательском опыте остаться наедине с писателем. Чтение нужно затем, чтобы попасть в неизвестное место, придуманное другим человеком, и воспринять его перспективу как свою собственную.
В Китай я приехал совершенно случайно и остался: из-за языка. Китайский язык — один из нескольких, которые я хотел выучить, а нет ничего проще, чем приехать в другую страну и начать говорить с другими. Я тусовался с художниками в 1990-е и, незаметно для себя, так тут и остался. Мы были оптимистичны, мотивированы, занимались театром и музыкой и по-настоящему хотели изменить мир. У многих это по-настоящему получилось.
Теперь я настолько китаец, что мне сложно воспринимать западный пейзаж.
В какой-то момент у меня появилось китайское имя. Оно значит «как ветер». Я был влюблен в женщину-поэтессу, и она дала мне это имя.
Я никогда не учился в киношколе, а смотрел фильмы. А оператором стал, просто взяв в руки камеру в 29 лет в Тайване, — и понял, что то, что я вижу своими глазами, в камере выглядит совсем иначе. И это пленит.