«Дома вообще нет никакой Елены Подкаминской как актрисы»
Как это, когда их больше одного? Многодетное материнство без отрыва от профессии — такое возможно? Остается время на себя? А на сон? Миллион неудобных вопросов и честные ответы на них — в интервью с Еленой Подкаминской
Лена, наш номер выходит к 8 Марта, а общаемся мы с тобой 14 февраля. Расскажи, как ты провела этот день?
Как говорится, всё согласно протоколу. Первая его половина была посвящена детям: нацеловались, наобнимались, наигрались. Младшие наши, Ева и Саша, — ребята очень темпераментные, могут повыяснять отношения, не церемонясь друг с другом. Но в День влюблённых они были какие-то особенно трогательно-нежные, а это для меня всегда бальзам на душу. Ну а потом мы с мужем пошли в кино. Ты не поверишь, фильм назывался «Параллельные матери».
А почему кино в качестве свидания с мужем на 14 февраля?
Если честно, для меня 14 февраля мало чем отличается от 15-го. (Улыбается.) Главное, чтобы этот день был выходным и мы имели полное право сбежать из дома. В своем родительстве мы дошли до такой грани, когда просто побыть вдвоем — уже огромное счастье: вместе смеяться, вместе идти в обнимку, даже просто вдвоем прокатиться в машине — уже приключение. Для нас сегодня это самое гармоничное и идеальное состояние. А внутри этого нашего «только вдвоем» в приоритете кино. В последние годы я мало смотрела хорошего кино и сильно соскучилась. Меня это очень наполняет, дает какие-то новые профессиональные импульсы, да и просто эстетическое удовольствие. Кстати, кино — это только первая часть нашего, как ты сказала, свидания. Но... была еще и вторая. (Улыбается.)
Лена, на нашей последней обложке ты была с двумя детьми. Сейчас их уже трое. Я не спрашиваю, как изменилась твоя жизнь с тех пор. Я хочу узнать: во сколько начинается твой обычный день? Во сколько он заканчивается и как ты при этом себя ощущаешь?
(Вздыхает.)
Ответ принят!
(Смеется.) Ты знаешь, интервью — это всегда момент публичный, и я не готова рассказывать всё до конца. Любые откровения о личном на широкую аудиторию для меня всегда сомнительны. Мне не нравится в соцсетях или в интервью говорить, например, как мне тяжело, жаловаться, сколько часов я сплю и сплю ли вообще. Скорее мне хочется поделиться зарядом радости и позитива, а не озабоченностью. Про «героическую» часть своей жизни я больше говорю шутя, потому что у меня уже прошла стадия, когда человек ищет пятый угол, — я уже вне этой меры, этого предела своих возможностей. (Смеется.) Но так как это наша с тобой четвертая обложка, окей, давай начистоту: да, я не сплю! (Смеется.) Такой опции в моей жизни нет. Если раньше я могла четко определить границу между днем и ночью, то за последние пять лет материнства она исчезла, появилось ощущение непрерывности. И удивительное дело, не могу отучить себя не хотеть спать. Зараза, спать хочется! Особенно ночью. (Смеется.) Опять же, это разговор для определенного круга. Такого же круга мам, которые видят родительство именно так, как его почувствовала я...
…объективно.
Да. Меня могут спросить: «Лен, а зачем всё так усложнять?! Всё ведь уже давно отработано: родила, режим питания ввела, если надо, соску дала, смесью прикормила, ночную няню взяла и живи. Высыпайся, отдыхай и не парься!» Конечно, желание женщины хорошо себя чувствовать понятно, но знаешь, есть в жизни человека то, во что он верит и отступить от этого не может. Как говорится, «на том стою и не могу иначе». Я вот не представляю для себя роды с эпидуральной анестезией. Ну не хочу я кормить ребенка смесью, когда я создана для того, чтобы родить его естественным образом и кормить грудью. Ну не мой это путь, когда мама не держит ребенка под своим крылом и почти сразу разрывает с ним столь необходимый малышу телесный контакт, дающий успокоение, эмоциональную привязанность, связь и чувство безопасности. Всё то, что является важнейшими составляющими его правильного развития. Такой подход — не просто красивые слова, а огромный труд. В общем, для меня родительство затратно. Я всё жду, что вот-вот мне станет легче, но... (улыбается) пока не становится. Сейчас в этой точке, когда мы делаем с тобой интервью, я, может быть, максимально не та радостная Лена, не та легкая, веселая, какой я себя знаю и люблю, какой хочется мне всегда быть.
У тебя нет помощников?
Помощники, конечно, у меня есть, иначе бы я не выжила: мою работу ведь никто не отменял! В семье же всё, как правило, придумываю я, чтобы было уютно, красиво, вкусно. Но всё сделать только своими руками для меня, конечно, невозможно. Я много снимаюсь. Мне важно работать, мне нужны проекты... Если говорить о том, как изменилась моя жизнь, знаешь, зря в детстве я не занималась играми на развитие логистического мышления: шахматами, шашками, собиранием пазлов — у меня сейчас возникла колоссальная компенсация этих пробелов, появился звериный оскал на логистику, ведь для того, чтобы мне распределить всех участников нашей банды: кто с кем, кто за кем, кто куда и чтобы у всех всё было вовремя — это просто... (Хватается за голову.)
Да, и у детей твоих разные возрасты.
Да! И у каждого свои вопросы ко мне и к жизни. Поля вошла в подростковый возраст, и у нее это совпало с поступлением в гимназию. Она же была на семейном обучении, и сейчас у нее идет активная адаптация и к школе, и к новым друзьям. Она повзрослела, новая жизнь ее захватила, и всё это с мощными эмоциями различного свойства. Ева из кризиса трех лет перешла в кризис четырех (смеется), а она у нас огонь-девчонка, с которой мы как по минному полю, взрыв может прогреметь неожиданно и со страшной силой. И Саша, который сейчас что?! — отлучается от груди. А это вообще бомбический период. Когда мне некоторые мамы рассказывают: «А мой сам отказался», «А мой забыл через три дня», — господи, где такие дети рождаются, скажите мне?! А мы не день, не три дня, не неделю в осадном положении. (Смеется.) А когда нарушается эмоциональное равновесие и кто-то из детей не в духе, я, хоть убей, сильно расстраиваюсь. Понимаешь, мне важно, чтобы все были довольны. Я счастлива, когда все рады.