«От полноводной реки остался ручеек»
Недавно московские власти пожаловались на нехватку иностранной рабочей силы. А за пределами столицы ситуация с отсутствием гастарбайтеров выглядит просто критической. «Огонек» решил поинтересоваться у заместителя директора института демографии НИУ ВШЭ Михаила Денисенко, насколько в действительности остра проблема
–Михаил Борисович, насколько соответствует действительности слух о тотальной нехватке рабочих рук на непрестижных и тяжелых работах в регионах ЦФО? В качестве главной причины сложившейся ситуации называют отсутствие гастарбайтеров...
— Все верно. Как только границы были закрыты в марте из-за введенного карантина, трудовые мигранты из-за рубежа перестали приезжать. Если можно так выразиться, от полноводной реки остался лишь тоненький ручеек — менеджеры иностранных компаний, как правило, высокой квалификации, хорошо оплачиваемые, словом, «штучный товар». Но в массе российскому рынку требуется по объему и составу иной миграционный поток. Согласно данным Пограничной службы России, во втором квартале 2020 года в страну с целью «работа» въехали менее 2 тысяч человек. Двух тысяч! Тогда как годом ранее за тот же период — около 1,2–1,3 млн. По самым грубым подсчетам, если сравнить данные Погранслужбы и Главного управления по вопросам миграции МВД России за прошлый и нынешний год, «недовъезд» гастарбайтеров с апреля по сентябрь в этом году составил примерно 2,5 млн человек.
— У этих ведомств статистика разнится?
Денисенко,
заместитель
директора
Института
демографии
НИУ ВШЭ.
— Безусловно. Ведь пограничники оценивают число въехавших с целью работы, как это указано в анкете приезжающего, а МВД фиксирует тех, кто встал на миграционный учет, указав в качестве основания для этого работу. Как мы понимаем, такая статистика не может быть полной, даже если учитывать данные обоих ведомств. Хотя бы потому, что не все мигранты, работающие в России, указывают в качестве цели приезда работу. Многие едут с частными целями (к родственникам или в гости к друзьям), на учебу, в туристическую поездку. Многие из этих людей не лукавят, а на работу устраиваются потом, загостившись или отучившись положенный срок. Но так или иначе, если даже оперировать официальными цифрами Главного управления по вопросам миграции, то около 60 процентов трудовых мигрантов устраиваются на работу в четырех субъектах России — в Москве и Московской области, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Еще 15 процентов — в 10 областях с крупнейшими городскими центрами или с добывающими производствами, в том числе в Свердловской, Самарской и Новосибирской областях, в Красноярском и Краснодарском краях, в Республике Татарстан. Проблема нехватки трудовых мигрантов, если судить по поступающей информации, ощущается сегодня повсеместно. После отмены карантинных мер в экономике спрос на их труд начинает превышать предложение.
— Насколько ситуацию усугубил карантин?
— Он ее и вызвал к жизни. В карантин ввиду де-факто закрытия многих отечественных и зарубежных компаний треть мигрантов, которые остались в России после введения запрета на международные поездки, разом оказалась без средств к существованию. Но после того как карантин был снят, спрос на труд мигрантов восстанавливался в соответствии с темпами оживавшей после такого потрясения экономики. Поскольку свежего притока нет, а спрос на их труд, например в Москве и области, превышает предложение, мигранты пытаются теперь выбрать для работы места более престижные, с менее тяжелыми условиями труда и лучше оплачиваемые. И некоторым это удалось. Так, например, в Подмосковье гастарбайтеры, там, где они есть, активно заняты в строительстве частных домов, но отказываются брать небольшие краткосрочные заказы по ремонту, сельскохозяйственным работам, другим услугам как у физических лиц, так и в небольших фирмах. Но насколько конкретно пострадал рынок от отсутствия трудовых мигрантов, сказать сейчас нельзя, таких цифр пока нет, потому что проблема обнаружилась недавно и соответствующего исследования пока не проводилось.
— Не вы ли автор исследования «Коронавирус и трудовая миграция», вышедшего в конце июня?
— Один из авторов. Мы с коллегой из Института социологии РАН Владимиром Мукомелем провели два соцопроса — среди мигрантов, живущих в России, и тех, кто остался за ее пределами. У последних мы спрашивали об их намерении мигрировать в Россию на заработки, а у первых — как изменились их условия труда, величина заработка за время карантина и намерены ли они вернуться домой.
— Намерены?
— В том-то и дело, что нет! Подавляющее большинство мигрировать из России на родину в период коронакризиса и не собиралось. По оценкам Главного управления по вопросам миграции, на 1 апреля в стране с целью «работа» находилось около 4 млн мигрантов. Эта цифра, вероятно, несколько завышена. Но в любом случае после введения ограничений на международные поездки уехало из страны всего несколько тысяч человек. Благодаря указу президента России № 274 иностранным гражданам не нужно было продлевать регистрацию, на работу можно устраиваться без разрешительных документов, а РВП, ВНЖ и другие миграционные статусы не аннулируются. Как я уже говорил, были среди них и такие, кто уехал, но таких капля в море. Но это не значит, что все мигранты связывают всю свою будущую жизнь с Россией: на то, чтобы окончательно тут осесть и перевезти семьи, настроена примерно половина наших респондентов. Большинство остальных рассматривают Россию как место для работы и заработка и готовы вести жизнь «челнока», курсируя между ней и своей родиной.