Неравенство как болезнь
Серия авторитетных исследований на тему неравенства в мире посвящена тому, как снимать социальное напряжение — без кризисов и революций. «Огонек» познакомился с самыми свежими: от МВФ и World Inequality Lab, чтобы примерить их выводы на Россию
В мире бум исследований на тему неравенства. Последнее — от МВФ — появилось в середине марта. Его авторы изучали распределение доходов от глобализации и выяснили: этот процесс способствовал не только росту доходов в странах, втянутых в глобализацию, но и росту в этих доходах неравенства. Мало того: чем раньше страна включалось в глобализацию, тем активнее ее богатые богатели, а бедные беднели. Притормозить процесс, по мнению экспертов МВФ, можно лишь с помощью жесткой фискальной и активной социальной политики. Иными словами, государства должны вводить прогрессивные подоходные налоги, увеличивая траты, например, на образование. Примерно так и поступали благородные разбойники из Шервудского леса — брали у богатых и отдавали бедным.
Впрочем, МВФ лишь подхватил тему, которую поставил ребром в начале года доклад World Inequality Lab («Всемирной лаборатории экономического неравенства»). В этом 300-страничном труде исследователи (среди них — известный специалист француз Тома Пикетти), проанализировав колоссальный массив микро- и макроэкономических данных, доказали: с 1980-го неравенство как в доходах, так и имущественное пошло в рост во всем мире. А это рано или поздно «может привести к самым разным политическим, экономическим и социальным катастрофам», если не принять меры. Какие? Давайте присмотримся.
Откуда это берется?
Прежде всего, темпы роста неравенства различаются по регионам (даже по странам) и зависят от национальной политики. Так, если в 1980-м уровень неравенства в доходах в ЕС и в США был схожим, то за 35 лет доходы группы «богатых» (10 процентов населения) европейцев выросли на 2 процента, а у их американских визави — на все 10. Бедняки при этом стали беднее по обе стороны океана. Только в Штатах на 7 процентов, а в Европе — менее чем на процент. А все потому, что в США все это время наблюдалось значительное неравенство в области образования, да и подоходный налог «на богатых» был не столь прогрессивен, как в Европе.
Другой важный момент — перетекание собственности из госсектора в частный. Тенденция повсеместна, и она (из-за сокращения госдоходов) ограничивает возможности властей бороться с неравенством. В исследовании, правда, не отражена тенденция последних лет в России — перетекание собственности обратно под контроль государства, но даже при этом доля имущества у 10 процентов самых богатых россиян за 20 лет (1995–2015) выросла с 22 до 43 процентов. Что ж, богатыми могут быть и чиновники, и главы госкорпораций, а также их родственники.
Вообще, Россия по темпам роста неравенства не слишком отстает от США и опережает Китай. Около 50 процентов россиян образуют группу с низкими доходами (до 20 тысяч рублей в месяц); 40 процентов можно отнести к среднему классу (доходы в районе 50–55 тысяч); 10 процентов зарабатывает от 250 тысяч и выше. На долю последних в 2016-м приходилось 46 процентов национального дохода (в США —47, в Китае — 41 процент).
Как это лечить?
Исследователи убеждены: рецептов спасения три. Первый — введение прогрессивного налога. Второй — создание мирового реестра финансовых активов, который не дал бы скрывать сверхдоходы в офшорах (сейчас там хранится более 10 процентов мирового ВВП). Наконец, третий — обеспечение равного доступа к образованию и к хорошо оплачиваемым рабочим местам. Тенденция последних лет такова: в США из 100 детей, чьи родители входят в 10 процентов лиц с самыми низкими доходами, только 20– 30 учатся в вузах, тогда как этот показатель достигает 90 случаев из 100, когда речь заходит о детях, чьи родители относятся к 10 процентам лиц с наивысшими доходами. А хорошее образование — одно из главных условий получения высокооплачиваемой работы и повышения социального статуса. В Европе на равный доступ к образованию уповают даже больше, чем на прогрессивный НДФЛ.