Не расстаться с комсомолом
100-летний юбилей комсомола не только повод вспомнить непростую историю взаимоотношений государства и юношества, но и подумать, как их строить сейчас и в будущем. Комсомольский опыт, позволивший надолго превратить самый бурлящий слой общества в опору режима,— главная ценность. Чего и кому это стоило тогда, сейчас уже не вспоминают. Зато партийные и государственные деятели всех мастей, даже не симпатизируя коммунистам, нет-нет да и начинают мечтать: вот бы нам свой молодежный проект, чтобы собрать всех вместе да в едином порыве… И если разговоры о КПСС редко окрашиваются в романтические тона, то мысли о том, что «любовь, комсомол и весна» могли бы еще повториться, способны греть сердце. Отчасти это связано с мифами, до сих пор окружающими комсомольское движение, а отчасти с мучительной растерянностью перед видом современной молодежи, про которую непонятно, ни что с ней делать, ни куда ее деть. В хитросплетениях молодежной политики разбирался «Огонек»
После войны моего деда, единственного в классе, не приняли в комсомол, потому что его отец в 1941 году пропал без вести подо Ржевом: «А вдруг не убит? А вдруг перешел к немцам?». Отрицательную рекомендацию дал глава райкома комсомола, этот же глава спустя пару лет получил комсомольскую путевку во Владивосток, там пробрался на иностранное судно и благополучно оказался в Америке, где и осел, реализовав свою молодую мечту.
В простой семейной истории будто зашифрованы все парадоксы комсомольского движения, которое в этом октябре могло бы отметить свое 100-летие: и массовый энтузиазм вступавших в комсомольские ряды, и партийный контроль за моральным обликом молодежи, и двойничество самих комсомольцев — преданные строители СССР в новых условиях моментально меняли «советский идеал» на «американскую мечту», уже в 90-е оказавшись среди первых приватизаторов.
Чем комсомол действительно интересен, так это тем, что открыл новые грани отношений между государством и молодежью. И тут поневоле оборачиваешься назад…
Бунт молодых
В прошлом есть чему удивляться: 100 лет назад молодежь вершила судьбы страны. Революции 1917 года, если смотреть непредвзято, стоило бы назвать молодежными, а не буржуазной и пролетарской. Идеолог и один из основателей комсомольского движения, Лазарь Шацкин, например, вступил в партию большевиков, когда ему было неполных 15 лет, и в свои 18 уже считался опытным политиком. У всех видных оппозиционеров начала века первые аресты приходились на гимназические или студенческие годы — кадет Павел Милюков, эсер Виктор Чернов, большевик Владимир Ленин…
— Удивительно одно: массовая политизация студенчества в конце XIX — начале ХХ века во многом была подготовлена самими действиями правительства,— рассказывает Алла Морозова, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.— В 1884 году был принят новый Университетский устав, согласно которому студенты объявлялись «отдельными посетителями университета», и им были запрещены все коллективные действия: все землячества, кассы взаимопомощи, даже сходки-вечеринки. Вся самоорганизация оказывалась вне закона. Это приводило к радикализации даже тех молодых людей, кто до этого не хотел заниматься ничем политическим. Студенческие забастовки стали следовать одна за одной: 1899 год — 25 тысяч студентов отказались от посещения занятий, 1901 год — уже 30 тысяч…
Правительство, конечно, реагировало. В 1901 году, например, издало «Временные правила об отбывании воинской повинности…»: всех отчисленных за «самоорганизацию» полагалось отправлять в армию (решение, впрочем, вскоре отменили по настоянию самих военных: вчерашние студенты не годились к полковой службе). После 1905 года стали действовать мягче, создавая альтернативные структуры, чтобы оттянуть молодежь от оппозиции. Например, Петр Столыпин, государственник и опытный политик, с 1909 года поддерживал «Союз русского сокольства», в котором состоял его сын Аркаша. Эта организация чем-то напоминала современные «Русские пробежки»: пропаганда здорового образа жизни в целях воспитания телесно и нравственно здоровой нации. Параллельно развивалось скаутское движение, низовое по своей природе, но поддерживаемое Николаем II. Массовым неполитическим движением оказалось и Российское христианское общество молодых людей «Маяк».
После февральской революции 1917 года это многоцветье, помноженное на молодежные отделения политических партий, только возросло. При поддержке Временного правительства возникла организация «Труд и свет» — некий прообраз будущего комсомола, но в более мягкой форме (вместо прямого политического действия молодежи предлагалось «просвещать народ»), подтягивались демократические массы — в лице Организации учащихся средних учебных заведений (осузовцев), отпочковывались юные интеллектуалы, планировавшие объединить молодежь на основе знания нового языка (Союз молодых эсперантистов)… Понятно, что большевики, захватив власть и покончив с политическими оппонентами, должны были разобраться и с этой молодежной активностью. Так партия породила комсомол.
Юные штыки
Один из мифов гласит, что комсомол — ленинский, другой — что он с самого начала объединял широкие молодежные слои. Строго говоря, Владимир Ульянов к созданию самой организации имел мало отношения и впервые выступил перед ее членами только на III съезде Российского коммунистического союза молодежи в 1920 году (а определение «Ленинский» комсомол получит и вовсе в 1926-м). Реальными идеологами и режиссерами молодежной работы большевиков были уже упоминавшийся Лазарь Щацкин, а также Ефим Цетлин, Оскар Рывкин и Лев Троцкий. За исключением последнего (временно укрывшегося за границей) все были арестованы и расстреляны в 1937-м. Ни один из руководителей комсомола 20–30-х годов не избежал репрессий, что косвенно говорит о том, какими средствами достигалось любовное соединение «революционной молодежи» с государством.
С численностью все тоже сложно: на I съезде РКСМ, по подсчетам историков, было заявлено 22 тысячи делегатов, большая часть которых параллельно состояла в других молодежных союзах. Для сравнения: организация «Труд и свет», существовавшая без мощной идеологической и финансовой поддержки при непопулярном Временном правительстве, насчитывала около 20 тысяч молодых людей, ну а массовое и совсем юное скаутское движение к 1917 году и вовсе имело 50 тысяч полных членов.