Кредит недоверия
Новость прошлой недели: Федеральная служба судебных приставов для возврата невыплаченных долгов по судебным решениям в 2019 году арестовала имущество должников на 267 млрд рублей. Цифра рекордная. Тенденцию подтверждает и исследование Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА). Впервые в новейшей истории страны там подсчитали «долю просроченной задолженности кредиторов» — фактически речь идет об отношении просроченных долгов к общему объему займов, причем с разбивкой по регионам. Где больше всего неплательщиков, кто попадает в должники и кто такие коллекторы, работающие с долгами, выяснял «Огонек».
Просроченная задолженность упорно продолжает расти. Исследование Национальной ассоциации профессиональных коллекторов (НАПКА) показывает: в конце минувшего года просроченными оказались 14 млн кредитов. По подсчетам Росстата, это 750 млрд рублей. В начале прошлого года просроченных кредитов было 12,5 млн, в 2018-м — 10,5 млн рублей. Одновременно, говорят специалисты, и долговая нагрузка жителей страны достигла максимума с 2012 года. По данным Национального бюро кредитных историй, 39,5 млн человек (или 54 процента работающих) имеют кредиты в банках и микрофинансовых организациях (МФО). Центральный банк оценивает общую сумму задолженности (то есть сумму, которую заемщики должны погашать в соответствии с кредитным графиком) в 17,6 трлн рублей.
директор НАПКА
Борьба с просроченными кредитами ведется жесткая. Для возврата невыплаченных долгов по судебным решениям в 2019 году Федеральная служба судебных приставов арестовала имущество должников на 267 млрд рублей. Еще один рекорд? Известны случаи запугивания и физического насилия над должниками.
«Огонек» поговорил с Борисом Ворониным, директором НАПКА, о ситуации с задолженностью россиян перед банками и о том, как идет борьба за возвращение долгов.
— Почему растет просроченная задолженность?
— Тут нет никакого секрета — доходы населения падают. Ведь эта тенденция наблюдается уже шесть лет. После 2015 года начался бум потребительского кредитования. Особенно значительно выросли займы в МФО (по некоторым данным, в прошлом году они выросли на 25 процентов в количественном выражении и на 28 процентов — в денежном.— «О»). Когда наступило время возвращать долги, выяснилось, что у людей просто нет денег. Наше исследование показывает: в 60 процентах случаев главная причина просрочки — отсутствие денег у заемщиков.
— Вы согласны с цифрами задолженности и просрочки, которые дают ЦБ и Росстат?
— Это лишь формальная статистика. Задолженность 17,6 трлн рублей, которую дает ЦБ, не учитывает кредиты, которые банки отказались обслуживать и передали на аутсорсинг коллекторским агентствам. Данные Росстата по просрочке тоже неполные, потому что они не учитывают проценты, штрафы и пени, которые начисляются должникам. А они со временем достигают размера кредита. То есть цифру Росстата 750 млрд «просроченных» рублей надо умножить на два. И тогда мы получим реальный объем просроченных долгов. Мы в нашем исследовании стремились определить эти реальные объемы, а также понять, кто попадает в круг безнадежных должников, с которыми банки прекращают работу и с которыми имеют дело наши коллекторы. И сравнить регионы по уровню просроченной задолженности.
— Кто чаще попадает в число безнадежных должников?
— Как ни парадоксально, более трети всех должников — люди рабочих профессий. Слесари, монтажники, грузчики, сварщики, кладовщики. Есть среди должников водители, младший медицинский персонал, охранники, официанты… Меньше, например, учителей и военных. Но в основном должники — это люди, которые живут «на одну зарплату».
— Что показал ваш рейтинг регионов?
— Мы сравнили регионы по доле просроченной задолженности к общей сумме кредитных долгов. Понятно, что все регионы разные и по количеству населения, и по доходам, и по экономике. И самое важное — по уровню жизни. Данные о задолженности мы корректировали с учетом числа экономически активных жителей регионов, которые в основном берут кредиты. Иногда кредиты берут и пенсионеры, но их немного. Выявилась закономерность: чем ниже уровень жизни в регионах, тем выше доля просроченных долгов. В среднем по стране просрочка составляет 4,2 процента от долга. Но это опять же очень общий показатель. Есть регионы, в которых просрочка в два-три раза выше. В первую очередь это республики Северного Кавказа: в Ингушетии — 13 процентов, в Карачаево-Черкесии — 9 процентов, В Северной Осетии — 7 процентов.
— Там не принято платить по долгам?
— Скорее наоборот, там портфели кредитов небольшие, поэтому и доля просрочки оказывается выше.
— А где лучше обстоит дело с долгами?
— В нефте- и газодобывающих автономных округах: Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский… Самый низкий процент — в Севастополе, который федеральные власти просто накачивают деньгами в последние годы. Думаю, понятно, что высокие доходы людей поддерживают их платежеспособность.
— Вернемся к Кавказу. Сложно ли этих заемщиков заставить платить по долгам?
— Заставить платить может только суд. Конечно, у нас на Кавказе тоже работают коллекторы. Но есть важный момент: на Кавказе традиционно высокие понятия о чести. А должники, как правило, молодые люди, нередко студенты, набравшие в городе долгов и скрывающиеся в родных селах. Поэтому коллекторы чаще обращаются не к должнику, а к главе семьи, принимающему решения. Недавно был случай. В коллекторское агентство позвонил дядя должника: «Я узнал, что мой племянник набрал долгов. Это позор для семьи! Скажите, сколько он должен, я немедленно оплачу!» И на следующий день пришли деньги.
— У нас часто говорят о чрезмерной закредитованности населения. Согласны?
— Отчасти. В мировой практике (и у нас в России тоже) закредитованность определяется по двум показателям долговой нагрузки. Первый — DTI (debt to income), это отношение основного долга заемщика к совокупному доходу за определенный период. Второй — PTI (payment to income), он отражает объем платежей (частичное погашение основного долга) к среднемесячному доходу. Отмечу, что эти показатели рассчитываются индивидуально для каждого должника, а не по общей массе населения. Если у вас доход 100 тысяч рублей в месяц, а платите вы 30 тысяч — это одно дело. Хуже, если доходы 50 тысяч, а долги все те же 30 тысяч рублей. Тут надо смотреть в каждом случае индивидуально. По данным Национального бюро кредитных историй, мы по этим показателям пока отстаем от развитых стран, потому что объемы кредитования у нас ниже, чем, например, в США, почти в два раза. Но в нашей стране особая специфика. У нас получается, что у людей с высокими доходами долговая нагрузка небольшая. А у низкодоходных групп населения она очень высокая. Если доход человека 40 тысяч рублей в месяц, а он должен платить по ипотеке 20 тысяч рублей — это уже очень ощутимо. А если в семье при этом есть дети, то денег на жизнь просто не остается. Такая долговая нагрузка будет запредельной. То есть говорить надо не о закредитованности вообще всего населения, а о какой-то его части. Как мы установили, это в основном люди работающие, но попадающие в кредитную кабалу: не справляясь с одним банковским кредитом, они идут в МФО и взваливают на себя новые долги.
— Минэкономразвития считает, что у нас 15 процентов заемщиков тратят на выплаты долгов более 70 процентов своего дохода.
— Да, это много, тяжело. Но с этим можно жить. Мы же работаем с теми, кто вообще платить не может. А это, повторю, 60 процентов просроченной задолженности, несколько миллионов человек.